Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
28.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-03-02]
О преступности несовершеннолетнихВедущий Леонид НикитинскийЛеонид Никитинский: Сегодня у нас в студии гости: Андрей Викторович Киселев - прокурор Управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации по делам несовершеннолетних и молодежи и Марина Натановна Родман - адвокат Московской городской коллегии адвокатов, также специализирующаяся на "детских" делах. Исходя из состава участников, в прошлой и в этой передаче мы обсуждаем проблемы, связанные с детьми и несовершеннолетними. Но если в прошлый раз мы говорили о нарушениях, допускаемых в отношении детей и несовершеннолетних, то сегодня мы намерены поговорить о нарушениях, которые допускают они сами, в том числе о преступности несовершеннолетних. Начнем с сюжета, который на этот раз поступил к нам из Великого Новгорода, который поистине уникален в своей жестокости. Марьяна Торочешникова: Мать приложила немало усилий к тому, чтобы сделать своего сына инвалидом. В раскрытии этого преступления большая заслуга принадлежит врачам. Именно врачи Новгородской областной детской клинической больницы первыми забили тревогу, столкнувшись с явно парадоксальным течением болезни 4-летнего Саши К. В больницу он поступил в состоянии комы на "скорой". Его мать утверждала, что кома наступила в результате приступа эпилепсии. Мальчика положили в отделение реанимации, но спустя 6 часов было отмечено значительное улучшение его состояния. Но через неделю все повторилось в точности. Это была уже вторая госпитализация Саши в ту же больницу. И ребенку был выставлен диагноз "эписиндром". Для его уточнения Сашу направили в Москву, в республиканскую детскую больницу. Но прежде чем пройти там обследование, мать Саши обратилась в областную медико-социальную экспертную комиссию, где, на основании диагноза, поставленного в больнице, ребенку была установлена инвалидность и, соответственно, назначена пенсия. Но поскольку в той же выписке значилось, что мальчик направлен на обследование в Москву, инвалидность установили лишь на 6 месяцев. Поэтому в республиканскую больницу матери с ребенком отправиться все же пришлось. Там мальчик был полностью обследован, а диагноз "эписиндром" - снят. Мать с сыном вернулись в Новгород. Спустя две недели последовала новая госпитализация Саши. Заподозрив неладное, врачи, втайне от матери, взяли анализы крови и мочи ребенка и направили их в бюро судебно-медицинских экспертиз. Слово Валентине Мищенко. Валентина Мищенко: На тот момент, когда происходили те события, я работала ведущим специалистом отдела по охране прав детей. И вся первая информация, которая была получена от лечебного учреждения, поступила именно ко мне. Эта информация содержала обеспокоенность медиков тем, что уже неоднократно поступает мальчик в критическом состоянии, то есть предположительно у него отравление барбитуратами. Когда появлялась мама, то состояние ребенка ухудшалось. Марьяна Торочешникова: Материалы экспертизы были направлены в городскую прокуратуру, а в отношении женщины, называвшей себя Юлией Смирновой, возбудили уголовное дело. Слово следователю Марине Князевой. Марина Князева: Мы пришли к выводу, что медицинская ошибка полностью исключается. Значит, у нас оставалась мама. Конечно, было трудно поверить, что это сделала именно мама, и самое трудное - для чего же это она сделала? Необходимо было, грубо говоря, порыться в ее жизни, в ее прошлом. Марьяна Торочешникова: Следствие принесло поразительные результаты. Смирнова появилась в Новгороде в начале 98 года без каких-либо документов и выдавала себя за вдову офицера, погибшего в Чечне. Ей удалось устроиться в центр временного проживания беженцев. Сразу после этого она забросала органы соцзащиты заявлениями, где просила оказать материальную помощь, ссылаясь на болезни сына. Конечной целью было получение постоянной пенсии на ребенка-инвалида. Было установлено и то, что Смирнова - ее вымышленная фамилия. В действительности же это Гюзалия Михайлова (в девичестве - Хадиматова). В Волгодонске вышла замуж за некоего Михайлова. Родила троих детей, но в 1993 году, бросив их, уехала из Волгодонска. В том же 93-ем в Сальске Хадиматова родила четвертого ребенка - того самого Сашу. Говорит Валентина Мищенко. Валентина Мищенко: Саша не был даже зарегистрирован как личность. Было очень трудно поднимать вопрос о том, чьи права защищать, если такого ребенка не существует. Марьяна Торочешникова: Обвинение Хадиматовой было предъявлено по трем статьям УК: "умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, совершенное с мучениями для потерпевшего, заведомо находящегося в беспомощном состоянии; ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию ребенка, связанное с жестоким обращением и незаконное хранение сильнодействующих средств". По совокупности преступлений прокурор просил назначить наказание в виде 7 лет лишения свободы. Однако суд назначил пять с половиной. Парадокс в том, что в качестве одного из смягчающих обстоятельств нельзя было не признать наличие у Михайловой несовершеннолетних детей. Валентина Мищенко, представлявшая в суде интересы ребенка, считала, что следующим шагом должно быть обращение в тот же суд с гражданским иском о лишении Михайловой родительских прав в отношении Саши и младшей Карины, которую Михайлова родила, находясь уже в СИЗО Новгорода. Слово Валентине Мищенко. Валентина Мищенко: Ведь засомневались даже, что она родная мать. Тогда же провели геномную экспертизу, чтобы проверить, действительно ли она является матерью ребенка? Потому что (по началу) все думали, что она пытается получить пенсию по инвалидности, но это - чужой ребенок, чтобы ей прожить. Марьяна Торочешникова: В настоящее время мать-отравительница лишена родительских прав, а Саша и Карина находятся в детском доме. Леонид Никитинский: Мы хотели поговорить о нарушениях, которые допускают несовершеннолетние, но в сюжете опять идет речь о нарушении прав ребенка. И это неслучайно. Мы перейдем к этой теме, но при желании участники могут прокомментировать этот аспект. Случалось ли кому-нибудь из вас сталкиваться с подобной жестокостью? Андрей Киселев: Подобные случаи и ситуации возникают регулярно. Это свидетельствует исключительно о несрабатывании соответствующих органов: и опеки, и органов внутренних дел. Из последних свежих примеров. В Кировской области некая гражданка К. в середине прошлого года, желая отомстить сожителю, подожгла дом, в котором сгорели двое ее малолетних детей. Такие случаи постоянны. Леонид Никитинский: Марина Натановна, у вас на памяти есть что-нибудь подобное? Марина Родман: Случаев, когда родительская жестокость и безразличие органов опеки или органов внутренних дел являются фактически катализаторами очень много. К нам обратились сотрудники детского дома, где находился мальчик, которого мать трижды выбрасывала из окна. И никто не вздумал даже возбудить уголовное дело. Более того, когда детский дом обратился в прокуратуру с просьбой выйти в суд с иском о лишении родительских прав, это дело рассматривалось больше года. И мальчику должно было исполниться вот-вот 18 лет, и если бы не вмешательство Государственной думы, то это дело просто не рассмотрели бы, потому что не лишают родительских прав, если ребенку исполнилось уже 18 лет. Леонид Никитинский: И все-таки я поставлю этот вопрос в другой плоскости. Вот ребенок с искалеченной психикой попал в детский дом. Кем он вырастет? Не начнет ли он вымещать свою злобу, заложенную в нем с самого детства, на других членах общества? Марина Родман: Вы понимаете, что получается. Когда такие дети (психически неустойчивые, неадекватные) находятся в детском доме, они наблюдаются психиатром, психологом, и каким-то образом коррекция производится. Дальше им исполняется 16-17 лет, в зависимости от того, когда ребенок выходит, и он выходит в никуда. Жилья ему по двадцать лет могут не давать, психиатр его не наблюдает. И вот тут он может попасть в самые разные ситуации. Может совершать жестокие преступления, может стать отцом или матерью, если о девочке идет речь, и калечить дальше жизнь своих детей. Это проблема огромная, этим ведь никто не занимается. Как их социально садаптировать? Сейчас очень страшная тенденция появились: детей из школ-интернатов спихнуть в психоневрологические интернаты пожизненные или дома престарелых. И целый выпуск помещают в такие учреждения, откуда они выбраться не могут. У них изымают паспорта, они не имеют пенсии. Заявления, которые они должны написать, подделываются или вообще не существуют. Леонид Никитинский: И все-таки я хочу добраться до преступности несовершеннолетних. Вам приходилось защищать несовершеннолетних в уголовном процессе. Вы же, наверное, использовали огрехи воспитания в качестве смягчающего аргумента? Марина Родман: С самого начала своей профессиональной деятельности я занималась защитой социальных позиций. Надо провести очень глубокую разведку того, почему ребенок совершил преступление. Иначе нельзя спрогнозировать ни наказание, ни его поведение в будущем. Нет специалистов-судей, которые могли бы в этом разобраться. Не может ребенок просто так стать преступником. Я не верю в теорию Ламброзо. Леонид Никитинский: Андрей Викторович, к вам вопрос. В Генпрокуратуре есть какая-то квалификация, кто из несовершеннолетних чаще совершает преступления? Андрей Киселев: Процент детей из детских домов, или которые не успели туда попасть, а просто выпали из поля зрения тех же органов опеки, не так велик. Он еле достигает 7-8 процентов. Основная масса - это дети из неполных семей, где нет либо матери, либо отца, а оставшийся родитель ведет антиобщественный образ жизни. Вообще мы имеем тенденции к снижению подростковой преступности, но с одновременным увеличением тяжких и особо тяжких преступлений, которые совершаются детьми. Леонид Никитинский: Какие преступления чаще всего совершают несовершеннолетние? Андрей Киселев: Это, конечно, и кражи, и угоны, имущественные дела. Но эта общая масса сокращается. В то же время мы имеем огромное количество немотивированных убийств, преступлений, совершенных в группе. Вообще в последние годы преступность приобретает групповой характер. Дети в силу своих возрастных, психологических, личностных особенностей. Леонид Никитинский: Стадное чувство. Андрей Киселев: Да. Необходимость самоутверждения, проявление лидерства. Все их толкает на групповое преступление. Каждый пятый подросток совершает преступление в состоянии алкогольного опьянения. Это тоже немаловажный фактор. Повторное совершение преступления - это тоже большая проблема. Каждый шестой подросток совершает преступление повторно. Незаконный оборот наркотических средств. Леонид Никитинский: Их туда втравливают, поскольку они не несут ответственности? Андрей Киселев: Да, вовлекают в незаконный оборот. Данная категория преступлений выросла за последние несколько лет в три раза. Леонид Никитинский: Теперь я опять предлагаю немножко перевернуть тему и напомнить, что даже у несовершеннолетних, которые совершили преступление, тоже есть права. Права эти особые, и они специально определены международными документами. Короткую информацию об этом даст Михаил Саленков. Михаил Саленков: Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, так называемые Пекинские правила, были утверждены Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 года. Правила состоят из шести частей, регламентирующих различные аспекты. В документе говорится о расследовании и судебном разбирательстве в отношении подростков, вынесении судебного решения и выборе мер воздействия, обращении с правонарушителями внутри и вне исправительных учреждений, а также об исследованиях, планировании, разработке и оценки политики в этой области. В Пекинских правилах говорится, что заключение подростка под стражу допустимо только на минимально необходимый срок, и в исключительном случае. Исключительный случай, когда правонарушение несовершеннолетнего отличается от обычных, когда нет возможности повлиять на подростка иначе, чем изоляцией от общества. Две важнейшие цели судопроизводства в отношении несовершеннолетних - это содействие благополучию подростка и соблюдение принципа соразмерности, принципа, который широко известен, как средство ограничения использования карательных санкций. В правилах подчеркивается важность обеспечения права на конфиденциальность. Главным образом это касается защиты несовершеннолетнего от негативных последствий публикаций в СМИ сообщений об их делах. Например, имен или фотографий подозреваемых или осужденных молодых правонарушителей. Леонид Никитинский: Марина Натановна, права несовершеннолетних определены, в том числе международными конвенциями. Часто ли они нарушаются? Марина Родман: Как только ребенок перешагивает кабинет следователя, с этого момента его права уже нарушаются. Например, вызов человека на допрос. Вызов должен происходить через родителей. А, как правило, приходит сотрудник правоохранительных органов или участковый, берет его, что называется за шкирку и (только по подозрению!) тащит его на виду у всего двора в милицию. По действующему законодательству, если ребенку не исполнилось 16 лет, обязан присутствовать педагог. Как обязан? По усмотрению следователя, по ходатайству адвоката. Педагоги эти, как правило, случайные, из соседних школ. Подмахивают, извините меня за это слово, протоколы, не вдаваясь в личность этого ребенка. Это все приобрело формальный характер. Но больше всего меня беспокоит то, что нет специалистов по делам несовершеннолетних, особенно в судах. Леонид Никитинский: Что скажите на это, Андрей Викторович? Андрей Киселев: Комментариев у меня особенных нет. Исключительно только то, что должен присутствовать педагог. Педагог, либо родитель в большинстве случаев, конечно, присутствует. Хотя, действительно, педагоги чаще всего берутся из близлежащих школ, к сожалению. Но нельзя забывать о том, что не все города столь велики, как Москва, и есть выбор. Леонид Никитинский: А теперь новости из провинциальных судов. Марьяна Торочешникова: Пермь. Юрист-консультант Пермского регионального правозащитного центра Роман Маранов обратился в суд с иском о защите чести и достоинства, деловой репутации после того, как в милиции были получены письма от военного комиссара Дзержинского района Перми полковника Дмитриева. В них военком обвинял юриста-правозащитника в уклонении от воинской службы. Обвинения необоснованные: 28 марта 2001 года решением того же Дзержинского суда за Марановым было признано право на альтернативную гражданскую службу. 5 февраля 2002 года суд обязал военного комиссара опровергнуть обвинения правозащитника в злостном уклонении от службы в армии. Кроме этого, полковник Дмитриев обязан выплатить Роману Маранову одну тысячу рублей в счет компенсации морального вреда. Казань. Судебный пристав Расих Минибаев ехал в казанской "маршрутке" и на обращение кондуктора предъявил служебное удостоверение. Женщину документ не устроил. Тогда Минибаев достал припасенную на такой случай распечатку 21 статьи Федерального закона "О судебных приставах", в которой сказано, что приставы имеют право на бесплатный проезд во всех видах общественного транспорта. Но это ему не помогло. Рассвирепевший водитель "маршрутки" отобрал у пристава удостоверение и выбросил в окно, а потом избил самого госчиновника и вышвырнул вон. Огорченный пристав написал заявление в милицию, и в отношении водителя за нанесение побоев было возбуждено уголовное дело. Одновременно, пристав подал иск в районный суд, потребовав взыскать с организации, где работал водитель, 10 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда. Оба дела: уголовное и гражданское рассматривались одновременно. Суд признал вину водителя, приговорив его к штрафу на две тысячи сто рублей. Что же касается гражданского иска, судья посчитал, что организация не может отвечать за действия водителя и взыскал лично с Хасанова в пользу пристава 200 рублей за моральный вред. Однако вопрос о праве судебного пристава на бесплатный проезд в "маршрутке" остался без ответа. Суд на сей счет своего мнения не высказал. Ростов-на-Дону. Когда Александр Малявкин избил своего двухлетнего сына так, что малыш надолго оказался в больнице, бабушка мальчика обратилась в милицию, и в отношении гражданского мужа её дочери было возбуждено дело по статье 156 УК "Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего". В ходе рассмотрения дела мировым судом выяснилось, что денег на ведение хозяйства Малявкин не давал, а воспитанием сына занимался лишь в редкие моменты просветления. Правда, стоило ребёнку заплакать, как 27-летний глава семейства закрывал ему ладонью рот и награждал звонкой оплеухой. Мальчик постоянно ходил в синяках, стал бояться отца, прятаться от него. В суде Малявкин признал себя виновным. Но повторил несколько раз, что сын его раздражает, и что его методы воспитания правильные. Тем не менее мировой суд Первомайского района пришел к выводу, что Малявкин не опасен для семьи и общества. Его отпустили на свободу под подписку о невыезде и приговорили к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком два года. Сотрудники прокуратуры убеждены, что наказание, назначенное судом, подлежит отмене, из-за своей чрезмерной мягкости, и обратились с апелляционным протестом. Однако Александр Малявкин долгое время не являлся в суд, а потом вовсе пропал. Теперь он объявлен в розыск. Как только его найдут и возьмут под стражу, апелляционный протест прокуратуры будет рассмотрен. Леонид Никитинский: Ваш комментарий, Марина Натановна. Марина Родман: Абсолютно типичное, последнее дело об избиении ребенка. Что значит условное наказание, когда реальную опасность представляет для своего собственного ребенка этот отец? А то, что ему дали возможность уйти от наказания и дали возможность скрыться, это у нас тоже стало обычным явлением: когда человек, находящийся под подпиской о невыезде, а он наверняка находился под подпиской, за ним никто не смотрит. Не поставлен был вопрос, если он был записан отцом, о лишении его родительских прав. Леонид Никитинский: Андрей Викторович, а ваше мнение, с точки зрения прокуратуры? Как можно назначать условное наказание, когда совершенно реальное преступление - избиение ребенка? Почему реальные сроки получают те же дети за кражу велосипеда, а отец, избивший ребенка, получает условное наказание? Я не понимаю логики. Андрей Киселев: Мне, к сожалению, очень сложно комментировать судебное решение, уже состоявшееся, еще не отмененное. А вообще, касательно назначения условных мер, суды в последнее время идут по пути наименьшего заключения под стражу, в том числе и в отношении детей. Велико количество условно-осужденных, и среди них очень большой процент повторных преступлений. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
