Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Гашек младшийВедущий Иван ТолстойБеседа с внуком писателя 80 лет бравому солдату Швейку. Его создатель - чешский писатель Ярослав Гашек не успел узнать о всемирном успехе романа. Он умер через два года после его выхода. О знаменитом деде и о герое его романа с внуком писателя Рихардом Гашеком беседует Нелли Повласкова. Нелли Павласкова: 52-х летний военный инженер в отставке, ныне - главный редактор журнала «Воинске розхледы» Рихард Гашек внешне очень похож на своего деда. По характеру, вероятно, тоже. Веселый, открытый, любит шутку, парадокс, выдумку. Хотя жизнь потомков Гашека была отнюдь не идиллической. Рихард Гашек: Я сын сына Ярослава Гашека. Рихарда Гашека первого. Я - Рихард второй. А своего сына я уже Рихардом не назвал, чтобы в семье не было Ричарда Третьего. Мой отец родился в 1912 году. Его матерью была Ярмила - первая жена Ярослава Гашека. Второй женой дедушки была русская женщина Александра Львова, которую он привез в 20-м году из России. С рождением моего отца связана семейная история. Гашек был очень рад рождению сына Рихарда и захотел показать его в трактире своим друзьям. Известно, что большая часть жизни писателя протекала в трактирах, ресторанах, кафе и прочих заведениях. Он принес младенца в ресторан, и там вся компания весело отпраздновала его рождение и долго пила за его здоровье. Потом все поднялись и, как было у них заведено, отправились в следующее питейное заведение. А ребенка забыли. Через три дня Гашек вернулся в первый ресторан и принялся искать там сына. К счастью хозяйка ресторана сразу же отнесла моего отца к его матери - моей бабушке. И тогда-то возник первый конфликт между моими дедушкой и бабушкой. А вообще-то это был неравный и сложный брак. В 1908-1909 годах Гашек был анархистом, свободным художником и автором легких, блестящих, юмористических рассказов. Ярмила была родом из буржуазной, мещанской семьи. Родители не жалели иметь богемного, непутевого зятя. Это были богатые люди, имели дома и другую недвижимость. Но Ярмила и Гашек так влюбились друг в друга, что и слышать ничего не хотели. Тогда родители настояли хотя бы на том, чтобы у Гашека была постоянная служба, и он стал редактором журнала «Мир животных». И только тогда он смог заключить брак с бабушкой. Но и тогда их отношения были очень сложные. А я родился в 1949 году, и меня уже никто не забывал в трактире. Родился я вот в этом самом доме, где мы сейчас находимся. Когда мне было 7 лет, родители развелись. Отец женился на молодой женщине и по суду я и сестра были отданы ему на воспитание. И я покинул этот дом. Нелли Павласкова: Вы чувствуете в себе что-то общее с дедом? Рихард Гашек: Я сейчас уже на 10 лет старше дедушки, умершего молодым - 40-летним. Но кроме общей похожести, как мне все говорят, это чувство преданности его памяти. Но осознание, что ты потомок такого знаменитого человека, приходит не сразу - это постепенный процесс. С годами приходит чувство ответственности за своих предков. И у меня оно появилось по отношению к дедушке. То, что вы сейчас видите в этих двух кабинетах, все эти издания и переводы Швейка и мебель из кабинета Гашека, этого ведь ничего раньше не было. Ведь наша семья развалилась еще со времен деда. Не было этих реликвий - стола, за которым Гашек написал Швейка, его кресла и книжного шкафа. Не было собрания всех вышедших в мире Швейков на 57 языках, всевозможных рисунков и фигурок. Я начал все это собирать после смерти отца в 80 году и вот создал эту коллекцию. И в этом я вижу свое предназначение. И еще в том, чтобы продолжать его традиции. Я являюсь сопредседателем международного общества Ярослава Гашека. Но о том, чтобы самому писать, и речи быть не может - эти гены я не унаследовал. Нелли Павласкова: Расскажите, пожалуйста, что нового вы обнаружили в той главе жизни вашего деда, которая касалась его пребывания в России и участия в гражданской войне на стороне большевиков? Как это получилось, что он отделился от Чехословацкого легиона и пошел другим путем? Рихард Гашек: В 1915 году Гашек стал военнослужащим 91 полка, что стоял в Чешских Будеёвицах, а потом был отправлен на русский фронт в Галицию. Там он вместе со своими однополчанами перешел на сторону русских и попал в плен. Чехословацкие руководители, во главе с будущим президентом Томашем Масариком создали в России легион из военнопленных, с оружием в руках выступивший против Австро-Венгрии. За битву под Зборово, Гашек получил боевой орден от царского правительства России. В легионе он служил главным редактором газеты «Чехослован». Редакция газеты находилась в Киеве. Там же Гашек написал книжку «Швейк в русском плену». Сам Гашек был не согласен с концепцией Масарика относительно предназначения легиона. Не надо забывать и его анархистской юности. И поэтому искал иные пути. Поиски новой идеи вылились в то, что он дезертировал из легиона, за что был объявлен изменником родины и заочно приговорен с смертной казни. Он перешел на сторону красных. Нелли Павласкова: В связи с этим мне хотелось бы выяснить еще один вопрос. В Чехии, несколько лет назад появилась заметка о том, что мол, в России некий гашековед обнаружил в архивах, что в Праге на Виноградах действительно жил человек по имени Йозеф Швейк. Он якобы работал пекарем и знал Гашека по виноградским пивным. Швейк тоже попал в русский плен, стал легионером и служил там в контрразведке. Однажды, в каком-то волжском городке в плен к легионерам попало несколько красных и среди них Гашек. Швейк опознал его, но не только не выдал, а даже помог ему тайно бежать. И спас ему жизнь. По возвращении в Прагу они больше не встречались. Что вы знаете об этой истории? Рихард Гашек: Есть несколько версий их встречи, и кое-что можно найти в архивах. По некоторым данным Гашек действительно мог встречаться с Йозефом Швейком, сыном владельца ресторана «У чаши». Идея написания Швейка, возникла ровно 90 лет назад - в 1911 году, и первые наброски появились вот на том письменном столе. Однажды ночью, когда дед пришел домой из трактира, он взял листок бумаги и набросал заголовок: «Дурак в компании». Может быть, это определение и не относилось к живому Швейку, а к какому-то совсем другому человеку, которому позже было дано имя Швейк. Оно привлекло Гашека своей звучностью, ударностью единственного слога. Гашек написал на этой бумаге еще несколько фраз, потом скомкал ее и выбросил в корзину. А бабушка Ярмила вытащила эту страничку из корзины, и она стала нашей семейной реликвией и долго висела в доме на стене. Так возникли первые рассказы о Швейке. И настоящий Швейк, конечно, мог их прочитать. Вторая концепция возникла в 1917 году, и только там появляется имя Швейк. Но абсолютный Швейк созрел только в 21 году, когда начал выходить роман, к сожалению, незаконченный. Нелли Павласкова: Но эта история со Швейком в России подтверждается? Рихард Гашек: Возможно, такое и случилось, хотя и прямых доказательств нет. Вообще есть еще тайны, связанные с пребыванием деда в России. Во-первых, неизвестно, где он зарыл в землю два своих романа. Упоминания об этом есть, но вот где зарыт этот клад, мы уже никогда не узнаем. Во-вторых, никто не может объяснить, где он был и чем занимался три месяца после его побега к красным. И, в третьих, еще не до конца выяснена история наемного, потенциального убийцы Гашека. Дело в том, что большевики каким-то образом запустили в чехословацкий легион шпиона. Он должен был прибыть с легионом в Чехословакию, окопаться там и следить за Гашеком и другими чехословаками, оказавшимися в рядах красной армии. И в случае необходимости он должен был Гашека уничтожить. Этот человек осел в Братиславе, получил Чехословацкое гражданство и как легионер - подарок от правительства - табачную лавку. Но его дальнейшая судьба и деятельность неизвестны. Нелли Павласкова: Когда после всеобщей амнистии Гашек приехал в Прагу из России с русской женой, печать обрушилась на него за участие в революции и за многоженство - ведь он еще не был разведен с Ярмилой. В то время писали, что его жена - княжна Львова. По другим сведениям, она была сибирской купеческой дочкой. Рихард Гашек: Я совсем не помню ее, наверное, я ее никогда и не видел. Хотя мог бы, ведь она умерла в конце 50-х годов. Львова вышла вторично замуж за друга Гашека, и они пользовались всеми авторскими правами. Я точно знаю, что Александра была типографской рабочей. Она работала в типографии, где выходила газета Гашека. Он и в Красной армии выпускал газету. Когда дедушка серьезно заболел, то она выхаживала его, а потом перевезла к себе в семью, и в июле 20 года они поженились. В конце 20 года Гашек вернулся в Прагу с русской женой. Его брак с бабушкой действительно не был еще расторгнут, но брак с Сашей Львовой считался у нас недействительным, потому что у нас не признавали советских законов. Печать в самом деле обрушилась на Гашека из-за его большевистского прошлого и из-за дезертирства из легиона. Называла его аморальным двоеженцем. Но он был двоеженцем и не был, был большевиком и не был. За время долгого пути из Киева до Иркутска Гашек многое понял о большевистской революции и о ее методах. С одной стороны, он считал, что легион никогда не должен был ввязываться в гражданскую войну и не должен был выступать ни на стороне белых, ни на стороне красных. С другой стороны, он разочаровался в красных, видя их жестокое обращение с гражданским населением. И в 20 году уже мечтал о возвращении на родину. Большевики торопили его с возвращением, поэтому за ним долго тянулся навет, что он якобы вернулся в Чехию с особым партийным заданием - раздуть здесь пожар мировой революции. Но, приехав на родину, Гашек сразу забыл о политике и коммунизме - он не вступил ни в одну политическую партию. В своих «Богемских рассказах» он показывает начавшиеся уже в те годы политические судебные процессы в России. Он рассказывает о большевистских преследованиях ни в чем не повинных людей. Это гениальные рассказы, как например «Крестный ход». Они тоже стали заготовкой для Швейка. Если бы Гашек не покинул советскую Россию, то его тоже неминуемо ждала бы казнь. Это вне всяких сомнений. Нелли Павласкова: В 1921 году роман «Похождения бравого солдата Швейка» был принят в штыки чешскими интеллектуалами. Особенно они были шокированы образом самого Швейка, который якобы принижал достоинство чехов. Первым пражским интеллектуалом, понявшим Швейка и его автора, стал пражский немецкий писатель, издатель, литературный и музыкальный критик, открывший композитора Яначека, ближайший друг и сподвижник Франца Кафки Макс Брод. В 1921 году он написал: «Пражский чешский народный писатель достиг того, к чему безуспешно стремятся сотни других литераторов. Он создал уникальную фигуру и вместе с тем человеческий тип. Эта фигура вынырнула из самых темных глубин духа, и народ ее сразу признал своей, а мы можем с уверенностью сказать, что такой герой сообщает нам что-то невысказанное о самых таинственных основах бытия всего человечества. Прочитав Швейка, можно с уверенностью воскликнуть: «Человека убить невозможно!» Рихард Гашек: Все было именно так. Интеллектуалы были возмущены Швейком: «Что о нашем национальном характере подумают в мире?». Недавно у меня был в гостях хорватский переводчик Швейка. Он сказал: «Я вас чехов не понимаю, с вашим комплексом Швейка. Это же настоящий народный тип, понятный всем народам. Никто не переносит его индивидуальные качества на весь ваш народ». Поэтому его и перевели на 57 языков мира. В Швейке высмеивается глупость любого вида, без идеологических границ. Но интересно, что в Чехии интеллигенция предпочитает Швейку некоторые юмористические рассказы Гашека. Дедушка написал их около 1500 - это 15 «Декамеронов». А при социализме был опасен не столько Швейк, как книга Гашека «Партия медленного прогресса в рамках закона». Она тоже была переведена на 25 языков мира. И сейчас в Праге зарегистрировано общество, которое называется «Партия медленного прогресса в рамках закона». Я сопредседатель этой партии. Есть у нас и свой гимн и устав. После 89 года мы вышли из подполья. А партия была основана в 1911 году самим Гашеком а Праге, в трактире «У Звержину». Туда ходили выдающиеся люди - художники, артисты, писатели. Дедушка обычно сидел в президиуме, и все собрания проходили в стиле политического кабаре. Эта партия пародировала все остальные партии и партийную борьбу в стране. Сейчас мы восстановили все эти принципы и главные лозунги. Самый принципиальный из них - «Не избирайте нас!». Под этим лозунгом мы вступили в предвыборную компанию. Нелли Павласкова: А какая у вас программа? Рихард Гашек: Программа нашей партии такова: члены нашей партии должны быть членами других партий, чтобы на их собраниях подрывать партии изнутри, включая свою собственную. А наша главная задача - разогнать любое партийное собрание. Поэтому положение в нашей партии меняется с каждым днем, и у нас нет точного учета членской базы. Чем больше политических нападок на нашу партию, тем больше у нее членов. Мы принимаем в партию целые организации, как, например, Университет медленного прогресса из Варшавы. Ректором этого университета стал чешский гашековед профессор Пытлик - его выбрали сами поляки. На следующей неделе я буду заседать в ресторане «У Пешку», это одна из наших баз. И буду принимать в партию новых людей из Польши. Буду кропить их пивом, при этом они становятся на одно колено. Через месяц к нам приедет делегация из Исландии - я буду ее водить по трактирам, связанным с дедом. А они вручат мне новые издания переводов Швейка на исландский язык. На церемонии будет присутствовать посол Исландии в Чехии. Есть у нас филиал и в Венгрии. Нелли Павласкова: А какая норма пива у членов вашей партии? Рихард Гашек: На это я отвечу словами Швейка. На вопрос, сколько кружек он выпил, Швейк ответил: «В этом деле я знаю толк. Однажды вечером я посетил 28 заведений, но честь мне и слава! - я нигде не выпил больше 3 кружек». У Гашека и Швейка было великое множество любимых ресторанов. Но самый главный из них - «У Чаши», где Швейк прощался с сапером Водичкой и назначал с ним встречу в 6 часов вечера после войны. Нелли Павласкова: Как вы думаете, встречался ли когда-нибудь Ярослав Гашек с Францем Кафкой? Они ведь родились в один год, в одном городе и умерли почти в одно время молодыми. Гашек - в 23-м, а Кафка в 24-м году. Рихард Гашек: Это очень актуальный вопрос, потому что существует несколько свидетелей, утверждавших, что да, они встречались. Я думаю, что на 50 процентов да. Рассказывают, что Кафка посетил одно заседание партии медленного прогресса и что привел его туда не то Эгон Киш, не то Макс Брод. Но то, что Кафка читал Швейка, - это несомненно. И надо думать, что его мнение совпало с мнением его друга Макса Брода. Нелли Павласкова: Ныне внук Ярослава Гашека собирается окончательно распрощаться с государственной службой и заняться созданием музея Гашека в городе Липнице. Там он купил дом, в котором дедушка прожил последние 2 года жизни. Тогда ближайшие друзья Гашека тайком от его жены и знакомых отвезли его в этот идиллический городок недалеко от Праги с тем, чтобы он перестал пить и спокойно сосредоточенно дописал Швейка. Но, к сожалению, получилось все наоборот. О Липницком периоде своей жизни Гашек написал: «Наконец исполнилась моя заветная мечта: я ем в трактире, сплю в трактире и пишу в трактире». Вскоре в Липнице нагрянула вся его компания, и все пошло по старой колее. Через два года его не стало. Ныне ежегодно в Липнице проходит международный фестиваль, посвященный памяти Ярослава Гашека. Партия медленного прогресса в рамках закона, руководимая его внуком Рихардом хочет принимать в нем более активное участие, чем раньше. Особенно теперь, когда Рихард Гашек установил официальные дружественные отношения между Липнице и французским городком, вошедшим в историю мировой литературы под названием Клошмерль. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
