Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-01-01]
Ведущий Илья Дадашидзе "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. В этом выпуске:
- Обыкновенная история, или "Как украсть квартиру у пенсионера". Андрей Бабушкин: Есть такая группа людей, которые постоянно эти законы нарушают. Называются эти люди - "сотрудники милиции". Не имея на то никаких правовых оснований, они останавливают граждан, которым не повезло родиться с черными волосами и со смуглой кожей, и пристально высматривают в их лицах знакомые, родные портреты лидеров террористических движений. Более бессмысленного и дорогостоящего занятия для государства, чем содержать сотни тысяч милиционеров, которые занимаются ничем, представить себе очень тяжело. Илья Дадашидзе: Более полувека назад булгаковский Воланд заметил, что москвичей испортил квартирный вопрос. Герой "Мастера и Маргариты" говорил о москвичах, ставших жертвами столичных коммуналок, с их жизнью на виду, с общими ванной, кухней и туалетом на десяток и более семей. Сегодня жертвами квартирного вопроса оказалась совершенно иная категория москвичей, равно как и жителей других больших российских городов. Это - люди одинокие, престарелые, больные жильцы изолированных квартир. Сколько из них за последние десять лет стали легкой добычей преступников, оказавшись либо в доме для престарелых, либо на улице, либо вообще расставшись с жизнью, - не поддается исчислению. Такой статистики не существует. И даже когда подобные дела приобретают огласку, правосудие далеко не всегда спешит встать на защиту пострадавших. Рассказывает Алик Ахундов. Алик Ахундов: У Егоровых украли квартиру. Коренные москвичи, пенсионеры Борис и Ирина Егоровы вместе с сыном Олегом живут в ней уже двадцать лет. О том, что трехкомнатная квартира в центре Москвы им уже восемь лет не принадлежит, Егоровы узнали лишь в августе 2000 года, когда решили воспользоваться законным правом и приватизировать ее. Говорит Ирина Егорова. Ирина Егорова: Нашу квартиру украли, а мы бомжи. Формально. Мы платим за нее, но человек какой-то имеет свидетельство на руках о праве на нашу квартиру. Это нарушение прав, издевательство, наверное, даже можно сказать, над людьми. Алик Ахундов: Полгода потребовалось чиновникам из Департамента муниципального жилья московского правительства, чтобы рассмотреть заявление Егоровых и вынести решение. Решение неожиданное. Егоровы не могут приватизировать свою квартиру, потому что в 1992 году (то есть, без малого девять лет назад) это уже сделал некто Александр Задирей, никогда в этой квартире не проживавший. Департамент муниципального жилья выдал ему свидетельство о приватизации и своей ответственности за незаконную приватизацию не признает. Об этом Ирине Егоровой сообщил некто Кашин, ответственный чиновник Департамента. Ирина Егорова: Господин Кашин ответил мне так, что, вообще-то, у них (то есть, это надо подразумевать в Департаменте муниципального жилья) все оформлено правильно. Он в то время там не работал, и вообще, там кого-то убили, кто-то сидит... И обычно выходят на такие квартиры, как наша, при условии, если один человек здесь проживает, и пожилой. Вроде бы, как бы, они не на ту квартиру вышли. Кто "они", я, честно говоря, не поняла, что подразумевал товарищ Кашин. Но вот такая беседа у нас с ним состоялась по телефону. Мы опять поняли, что наши права никто защищать не будет, что мы бесправны, практически. Мне кажется, он должен был сказать, что.... Там, "извините" - слово это, наверное, слишком шикарное, но что - "вы не волнуйтесь, мы разберемся, и вашу квартиру вам вернут". Алик Ахундов: С просьбой помочь разобраться в ситуации пенсионеры Егоровы обратились к мэру Москвы Лужкову и в Главное управление внутренних дел. Тогда-то и начала раскручиваться бюрократическая машина. Пройдя по бесчисленным инстанциям, жалоба Егоровых попала в Пресненскую межрайонную прокуратуру, которая возбудила два дела: гражданское - о признании недействительным договора передачи квартиры Егоровых в собственность Задирея, и уголовное - по факту незаконной приватизации квартиры неустановленными лицами. "Неустановленное лицо" - это Задирей, зарегистрированный в Москве на Минусинской улице. Установить, где он сегодня находится, пока не может даже милиция. Доследственную проверку дела Егоровых проводило Управление по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Москвы. Старший оперуполномоченный УБЭП Михаил Паршин считает, что Егоровым, ничего не подозревавшим о махинациях с их квартирой, грозила серьезная опасность. Михаил Паршин: На период, где-то,1991-1993 годов она могла грозить их выселением из этой квартиры и совершением в отношении их преступления. А на настоящее время она грозит только судебными разбирательствами. Сейчас им ничего не угрожает, потому что стабилизировалось законодательство, отладилась система, и сейчас такие преступления фактически не происходят. Алик Ахундов: У правоохранительных органов есть вопросы и к бывшему начальнику государственного ремонтно-эксплуатационного предприятия № 1 Лялькину и бывшему главному бухгалтеру ГРЭП Скляровой, которые заверили договор передачи квартиры в собственность Задирея. Михаил Паршин допускает, что чиновники совершили должностное преступление. Михаил Паршин: Уголовное дело возбуждено одно по факту незаконной приватизации квартиры, а по идее фигурантами этого уголовного дела и потенциальными обвиняемыми должен быть и этот фигурант, если он вообще реально существует, и, соответственно, должностные лица. Дело осложняется тем, что это, все-таки, начало 1990-х годов. Все РЭУ, ЖЭКи и управления муниципального жилья уже неоднократно подвергались всевозможным реструктуризациям, переменам, и сейчас этих должностных лиц просто ищут через соответствующие архивы. То есть, кто был на тот момент... Алик Ахундов: Роль в этой криминальной истории муниципальных чиновников, пусть даже и бывших, очевидна. Однако следователь районного отдела внутренних дел "Пресненский" Наталья Подшебякина (она расследует дело о незаконной приватизации квартиры Егоровых), сославшись на тайну следствия, отказалась сообщить, в каком качестве - свидетелей или подозреваемых - Лялькин и Склярова фигурируют в деле и фигурируют ли вообще. Подозреваемого в мошенничестве Задирея, по словам следователя, ищут. Наталья Подшебякина месяц назад вызвала Егоровых в райотдел на беседу и попросила их подписать какие-то бумаги. Растерянные Ирина и Борис Егоровы подписали, не глядя. Через месяц Егоровы узнали, что это было постановление о признании их потерпевшими. Следователь Подшебякина не посчитала нужным сразу сообщить пенсионерам об этом. Зато она осведомилась у Егоровых, собираются ли они подавать иск на Департамент муниципального жилья о возмещении морального и материального ущерба. Как рассказывает Ирина Егорова, удостоверившись, что судиться с Департаментом муниципального жилья пенсионеры пока не собираются, следователь убеждала их в том, что Департамент не имеет к проблемам с квартирой Егоровых никакого отношения, и предъявлять претензии к чиновникам не стоит и в дальнейшем. Что побудило следователя выступить защитником московских чиновников, неизвестно. Партнер адвокатского бюро "Бенецкий и партнеры" Московской городской коллегии адвокатов Светлана Корнеева сомневается в перспективах уголовного дела по факту незаконной приватизации квартиры Егоровых. Следствие вряд ли сдвинется с мертвой точки, если Задирея не найдут, считает адвокат. Это представляется ей наиболее проблематичным. Что касается гражданского иска, суть которого сводится к признанию недействительным договора о передаче в собственность Задирею квартиры и аннулированию свидетельства о собственности, - то здесь, по словам Светланы Корнеевой, ситуация ясна. Светлана Корнеева: В связи с тем, что было заявление от семьи Егоровых, а они считают, и у них есть основания полагать, что данная квартира была приватизирована незаконно.... Непонятно немножко, каким образом это произошло, но, так или иначе, для этого есть у нас органы расследования, которые должны поставить определенные, наверное, для себя задачи и решить, является ли вот это вот лицо по фамилии Задирей мошенником (коль скоро дело возбуждено по факту мошенничества)... либо по вине, либо по желанию, по умыслу других лиц эта ситуация возникла - сложно сказать. Дело возбуждено, а коль скоро, действительно, имеются основания полагать, что вот данный договор недействительный на квартиру вот по указанному адресу, должно быть исковое заявление, должно быть гражданское дело. То есть, расследование может продолжаться в обычном порядке, но гражданское дело по иску прокурора должно закончиться, как можно быстрее, потому что с мая месяца все это длится, и, в общем-то, люди, понятно, находятся в напряженном состоянии... Алик Ахундов: Чтобы вынести определение по гражданскому иску, вовсе необязательно добиваться явки в суд ответчиков Задирея, представителей ГРЭП № 1 и Департамента муниципального жилья. Светлана Корнеева: Не настолько сложная ситуация, чтобы судья, у которого в производстве находится это дело, не вынес решения, нормального решения по этому иску. Как мы понимаем, все-таки, прокурор не пойдет с непонятными исковыми требованиями. Здесь все предельно ясно. Решить, с точки зрения положительного решения - препятствий, на мой взгляд, нет. В принципе, выйти в процесс и закончить это дело - тут препятствия могут быть определенные, связанные с извещением и неявкой лиц. Вот, в частности, ГРЭП, Департамент муниципального жилья, ну, и, соответственно, Задирей. Алик Ахундов: Светлана Корнеева прокомментировала действия следственных органов по делу семьи Егоровых. Светлана Корнеева: С точки зрения прокуратуры, очень хорошо, что прокуратура приняла какое-то участие в судьбе семьи Егоровых. С точки зрения Департамента муниципального жилья - ну, я думаю, что они - тот орган, который, фактически, отвечает за правильное оформление документов, более ничего. И, соответственно, он должен все это проверять. С точки зрения ГРЭП, комментариев не может быть никаких, потому что, как мы прекрасно понимаем, что это не та организация, которая серьезно может повлиять на такого рода процесс, как приобретение права собственности на жилье. Ну, мне не понятно, почему прокуратура подает исковое заявление и не отслеживает его движение в суде до конца. Алик Ахундов: Так считает адвокат Светлана Корнеева. Но что же мешает Пресненскому межмуниципальному суду Москвы, куда передан гражданский иск о признании недействительной незаконной приватизации квартиры Егоровых, вынести определение и восстановить конституционные права граждан? Как выяснилось, причины субъективные. Первое заседание по иску Егоровых было назначено на 24 октября 2000 года, но не состоялось в виду неявки представителя прокуратуры. Судейские не известили коллег из прокуратуры о дате заседания. Перенесенный на 26 декабря суд вновь не состоялся из-за болезни председательствующей Марии Болониной. На работу Мария Александровна вышла через месяц. Все это время Ирина Егорова обивала пороги кабинетов судейских чиновников с одной только целью - узнать, когда состоится слушание. Ответить на этот вопрос истице никто не мог. Потерявшая всякую надежду на то, что дело сдвинется с мертвой точки, Ирина Егорова позвонила в редакцию популярной телевизионной передачи, журналисты которой подготовили и выпустили в эфир сюжет о странствиях Егоровых по инстанциям и о полном безразличии суда к истцам, тщетно добивающимся признания конституционного права приватизировать жилище. И тогда терпение судьи Болониной лопнуло. Накануне нашей программы в ответ на вопрос позвонившей в очередной раз Егоровой судья Болонина высказала истице все, что думает по поводу желания Егоровых уточнить дату очередного судебного заседания и по поводу семьи Егоровых вообще, позволивших себе попросить помощи у журналистов. В этот же день Ирина Егорова обнаружила в своем почтовом ящике повестку из суда. Очередное слушание дела о признании недействительной приватизации квартиры Егоровых Задиреем в Пресненском межмуниципальном суде назначено на пятницу, 2 февраля. Ирина Егорова говорит, что после памятного разговора по телефону с судьей Болониной не отважится идти на заседание без адвоката. Дело пенсионеров Егоровых продолжается. Илья Дадашидзе: Это был репортаж Алика Ахундова "Обыкновенная история, или Как отнять квартиру у пенсионера". Программа "Человек имеет право" намерена и далее следить за делом супругов Егоровых. "Западная печать о правах человека и свободе слова". Обзор Владимира Ведрашко, Прага. Владимир Ведрашко: Каковы реальные угрозы нашей жизни? Каков риск стать жертвой преступления? Об этом пишет австралийская газета "Сидней Морнинг Геральд". Последние статистические данные свидетельствуют, что в стране за один год совершено 769 180 преступлений, по одному преступлению на девять граждан страны. Но истинный уровень преступности в нашем сообществе может быть в два раза большим, поскольку многие преступления, например, ограбления, не попадают в отчеты, - пишет газета. Официальное австралийское Бюро статистической информации свидетельствует, что 80 процентов попыток ограбления и 29 процентов состоявшихся взломов не попадают в статистические отчеты. Газета рассматривает положение в штате Новый Южный Уэльс. Здесь самый высокий уровень преступности в Австралии. Тяжелому испытанию подвергается право граждан на владение частной собственностью. По имеющимся самым свежим официальным статистическим данным (они относятся к 1999 году), в штате Новый Южный Уэльс чрезвычайно высок показатель угонов автомобилей - 738 зарегистрированных преступлений на 100 000 жителей. Что касается убийств или покушений на убийства, то их уровень угрожающе высок в северных территориях, в среднем - в два раза выше, чем в остальной Австралии. В целом по стране в 1999 году совершено 342 убийства, - об этом пишет "Сидней Морнинг Геральд". Южноафриканское интернетовское издание "Индепендент-он-лайн" публикует материал под заголовком "Когда дом небезопасен". Несмотря на год, прошедший с момента принятия акта о предотвращении насилия, женщины в Южной Африке едва ли ощутили сколь-нибудь благотворное влияние этого юридического документа. Статистика изнасилований по-прежнему непозволительно высока, - говорится в публикации. Самое плохое, однако, состоит в том, что распространяющиеся акты насилия способствуют быстрому распространению ВИЧ-инфекции. Число ВИЧ-инфицированных наиболее высоко именно среди женщин. Доктор Шерин Асдин, заведующая программой охраны здоровья в институте Сол-сити, утверждает, что, несмотря на целый год, прошедший после принятия нового законодательного акта, призванного гарантировать женщине защиту от посягательств, южноафриканские женщины по-прежнему находятся (цитирую) "на осадном положении, как в своем собственном доме, так и в общественных местах" (конец цитаты). Это было краткое изложение публикации из южноафриканского издания "Индепендент-от-лайн". Как сообщает индийская газета "Таймс оф Индиа", Верховный комиссар ООН по делам беженцев выразил озабоченность развитием ситуации в Демократической Республике Конго, где возрастает опасность новых боев и, как следствие, больших потоков беженцев. Особо драматичное положение складывается в соседней Замбии, где расположены три крупных лагеря для беженцев. Именно здесь может разразиться крупный гуманитарный кризис, и именно сюда необходимо направлять международную помощь. Газета "Таймс оф Индиа" напоминает, что в декабре 2000 года Забмия принимала на своей территории примерно четверть миллиона беженцев из Анголы и Демократической Республики Конго. По оценке чиновников из Организации объединенных наций, уровень решения проблем беженцев в Замбии может служить примером для других стран, однако не надо забывать и о том, каким бременем на экономику и безопасность страны ложатся заботы о сотнях тысяч граждан из других государств. Об этом пишет газета "Таймс оф Индиа". Британская газета "Гардиан" публикует материал о кризисе иммиграционной системы Бельгии. С самого начала января сотни иностранцев из Армении, Ирана и России, а также других стран бывшего СССР, прибывали к воротам Бюро по делам иностранцев на бульваре Симона Боливара, чтобы успеть разрешить свои вопросы до установленного правительством срока ограничений для иммигрантов. Когда стало известно о намерениях бельгийских властей, количество иностранцев, ожидающих в очереди, увеличилось в три раза, и это несмотря на то, что Бельгия временно восстановила пограничный контроль, отмененный после вступления в силу Шенгенских соглашений. Вся эта история не привлекла большого внимания за пределами Бельгии, отмечает газета "Гардиан". Происходящее, однако, является ярким свидетельством того, что, как и повсюду в мире, европейцы стремятся к свободе передвижения в поисках лучшей доли, и эту лучшую долю они ищут в сердце самого развитого и самого демократичного континента. Бельгия с населением 10 миллионов человек получила за последний год 40 000 прошений о предоставлении убежища, и это является наивысшим показателем на душу населения среди государств Европейского Союза. Количество мигрирующих людей, безусловно, будет возрастать по мере того, как в Европейский Союз будут вступать новые члены, и внешней границей Союза станут нынешние границы между Польшей и Белоруссией и Польшей и Украиной. Газета предрекает ухудшение положения в области охраны прав человека, так как свобода передвижения открывает новые возможности для контрабанды людьми и других видов организованной преступности. В качестве аргумента приводится трагический случай с пятьюдесятью восемью погибшими от удушения китайцами, обнаруженными в прошлом году в одном из грузовиков в Дуврском порту. Это была публикация в британской "Гардиан". О нравственности 20 века, как самого жестокого столетия в истории человечества, рассказывает книга, выпущенная издательством Йельского университета. Книга так и называется: "Человечество. Нравственная история 20 века". Автор, Джонатан Гловер, рассматривает самые ужасные, с точки зрения морали и нарушения прав человека, эпизоды минувшего века - Холокост, Хиросима, ГУЛАГ, Камбоджа, Югославия, Руанда. Вот лишь некоторые из тем книги. Ее объем - 480 страниц. Илья Дадашидзе: Это был обзор Владимир Ведрашко "Западная печать о правах человека и свободе слова". Правозащитные новости недели подготовила и читает Анна Данковцева. Анна Данковцева: Международная правозащитная организация "Хьюман Райтс Вотч" назвала ошибкой решение Парламентской Ассамблеи Совета Европы возобновить в полном объеме полномочия российской делегации в ПАСЕ. Глава московского отделения организации Дитрих Долман в интервью Радио Свобода выразил глубокое разочарование решением Ассамблеи. По его словам, Москва может использовать этот шаг как доказательство того, что ситуация в Чечне якобы изменилась, хотя на самом деле это далеко не так. Россия была лишена права голоса в ПАСЕ в апреле прошлого года за массовые нарушения прав мирных жителей Чечни российскими военнослужащими. "Хьюман Райтс Вотч" настаивала на том, чтобы Ассамблея не отменяла этих санкций. Всемирная продовольственная программа ООН обратилась к мировому сообществу с призывом помочь тем, кто вынужден был покинуть свои дома в результате войны в Чечне. В распространенном заявлении Агентства говорится, что необходимо собрать 24 миллиона долларов, чтобы обеспечить продовольствием 175 000 человек на территории Чечни и 160 000, находящихся в соседней Ингушетии. Месяц назад Всемирная продовольственная программа отозвала своих сотрудников из Чечни по соображениям безопасности. В феврале Агентство планирует возобновить деятельность в республике. Чеченские беженцы в Ингушетии готовят обращение к президенту России Владимиру Путину. В нем они просят отложить возвращение беженцев в Чечню до полного прекращения военной операции. Вынужденные переселенцы не хотят возвращаться домой, считая, что условия для жизни людей в Чечне пока еще не созданы. В своем послании беженцы намерены обратить внимание президента на то, что полевые кухни работают не во всех лагерях, и хотят попросить президента прислать им немного еды. 27 января с резкой критикой в адрес ОБСЕ выступил по государственному телевидению президент Белоруссии. Александр Лукашенко считает, что работающая в Белоруссии миссия этой организации должна заниматься только мониторингом ситуации накануне выборов. При этом, президент Белоруссии заявил, что не пустит в страну 14 000 наблюдателей, которые собирались приехать на выборы. Глава государства назвал их боевиками, которые приедут в страну с оружием, чтобы осуществить в Белоруссии югославский сценарий. В Москве вышел в свет первый том сборника документов "Реабилитация. Как это было". Он охватывает период с 1953 года по 1956 год. Всего будет издано четыре тома сборника документов по реабилитации. В них будут представлены документы, которые раньше не предавались огласке. Среди них, как подчеркнул руководитель рабочего аппарата комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при президенте России Андрей Артизов, огромное количество рассекреченных документов из фонда Сталина, которые свидетельствуют о том, что вождь народов не только знал о репрессиях, но и руководил ими. Илья Дадашидзе: Правозащитные новости недели подготовила и прочитала Анна Данковцева. О слушаниях по свободе слова и средств массовой информации в России, состоявшихся на Парламентской Ассамблее Совета Европы, рассказывает корреспондент Русской службы Радио Свобода Вирджиния Куллудон, побывавшая в Страсбурге. Вирджиния Куллудон: На прошлой неделе во французском городе Страсбург Парламентская Ассамблея Совета Европы организовала слушания о свободе печати в России. На этих слушаниях присутствовали наш коллега Андрей Бабицкий, председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов, президент Союза журналистов Всеволод Богданов, генеральный директор НТВ Евгений Киселев и, по телефону, Владимир Гусинский и Григорий Пасько. Министр печати Михаил Лесин также был приглашен, но не появился и даже не объяснил своего решения не приехать в ПАСЕ. Председатель комитета культуры и образования Педро Россета комментировал отсутствие Лесина всего одним вопросом: "Если государство решает не посылать своего представителя на слушания о свободе слова, значит ли это, что у этого государства нет ответа на критику?" А критика была. Даже существенные обвинения. В этой программе мы дадим вам послушать самые яркие моменты этой встречи, посвященной свободе печати в России. Алексей Симонов начал свое выступление с парадокса: хотя больше нет цензуры в России, свобода в печати сегодня в опасности. Алексей Симонов: Ликвидация цензуры в 1990 году вызвала некоторую эйфорию и у российских граждан, и у международных экспертов, и у международных наблюдателей. Все решили, что ликвидация цензуры и есть тот рубеж, после которого начинается свобода слова. К сожалению, мы все ошиблись. Фонд, который я имею честь возглавлять, зарегистрировал в 2000 году всего 35 конфликтов между прессой и властью, которые могут быть квалифицированы как цензура. Это сравнительно немного для такой страны, как Россия. Однако 15 журналистов было убито, а криминальным нападениям подверглись 71 журналист и редакция средства массовой информации. Давайте вспомним слова Бернарда Шоу, нашего великого британского предшественника, который сказал: "Убийство - крайняя форма цензуры". С этой точки зрения, цензура не исчезла, она трансформировалась. Есть другой, более экзотический вид цензуры, очень популярный сегодня в России. Более 2 000 исков о защите чести и достоинства подано в российские суды. И 9 из 10 каждых исков подают кандидаты в депутаты, депутаты, губернаторы и мэры, работники прокуратуры, и даже судьи подают иски в суд о защите своей чести и достоинства в связи с критическими выступлениями прессы, недовольной тем или иным вынесенным этим судьей приговором. Сегодня главная проблема свободы слова - это все ухудшающийся доступ, как журналистов, так и обыкновенных граждан к информации. В течение четырех лет в Государственной Думе никак не может добраться до принятия закон о свободе доступа к информации. Точно так же, как уже три года не может пробиться закон о защите персональных данных. Граждане России на сегодняшний день абсолютно беззащитны перед огромным количеством служб и спецслужб, которые собирают их личные данные и, более того, торгуют ими на открытом информационном рынке. Вирджиния Куллудон: Президент Союза журналистов Всеволод Богданов подчеркнул клановую систему теперешнего режима. Всеволод Богданов: Я хочу начать с одного принципа, который в наследство достался российским журналистам от времен Советского Союза и КПСС. Это принцип партийности прессы. Мы сегодня можем говорить о психологических всяких мотивациях в поведении журналистов, но самое сложное - это, конечно, психологические мотивации, которые объясняют поступки власти, депутатов и тех людей, которых мы называем олигархами. Принцип партийности, он сегодня проявляется во всем в российской жизни - в политике, в экономике, в воровстве, в коррупции. Какого ты клана? Кому ты принадлежишь? И это, в конечном счете, наверное, сегодня самое главное. Я хочу сказать откровенно: у нас есть и было огромное желание помогать президенту Путину в его преобразованиях, его каких-то, скажем так, идеях обустройства общества, но нам не нашлось в этой работе места. Потому что существует точка зрения министра Лесина, а это, видимо, точка зрения власти о том, что журналисты - это не субъекты формирования общественного мнения, а это проводники информации. И, к сожалению, они забыли о том, где их место. Вирджиния Куллудон: Владимир Гусинский, который выступал по телефону из Испании, объяснил, откуда, на его взгляд, начались неприятности "Медиа-Моста" с Кремлем. Владимир Гусинский: Это чеченская война. Если вы помните, в позапрошлом году власти поставили ультиматум чеченцам, мирным жителям Грозного, о том, чтобы... если они не выйдут в течение нескольких суток из города, город будет подвергнут фактически уничтожению. Ковровым бомбардировкам. Случай был такой, очень необычный, наверное, потому что... я, наверное, занялся несвойственным для меня, как предпринимателя, который занимается средствами массовой информации как бизнесом. Я занялся не тем, чем я должен был заниматься. Я пытался дозвониться до президента Путина. Мне этого не удалось сделать, и тогда я позвонил министру внутренних дел господину Рушайло, которого я знал очень давно. Встретился с ним и сказал ему, что я, в общем, уважаю его действия, связанные с борьбой с преступностью, и считаю, что если начнется эта бомбардировка, которая фактически уничтожит несколько десятков тысяч женщин, детей, стариков, которые не имеют возможности выйти из Грозного в силу объективных причин, это будет военное преступление. Он мне сказал: "Кому ты еще об этом говорил?" Я сказал, что я пытался связаться с президентом Путиным, мне это не удалось сделать. Я, кстати, знаком с президентом (до того момента, как он им стал). Он меня спросил: "Хочешь ли ты, чтобы я передал эту твою позицию президенту?" Я сказал "Да". Несмотря на то, что Россия - огромная страна, Россия обладает ядерным оружием, рано или поздно уничтожение мирных жителей, которое сейчас фактически происходит и будут продолжать происходить, будет оценено, как это необходимо. В общем, я считаю, что это военное преступление. После этого я уехал, и мне был обратный звонок от господина Рушайло, министра, который сказал, да, он сказал об этом президенту Путину, и, "наверное, это будет последний мой с ним разговор". Что и произошло. Это тот случай, о котором я хочу вам сказать. И это, действительно, с моей точки зрения, одна из самых принципиальных точек перегиба отношений наших средств массовой информации, "Медиа-Моста" с Кремлем. Потому что дальше начали использоваться разные способы, способы экономического давления. И фактически мы, как группа, не можем функционировать в стране. Нам закрывают счета, нам не дают возможности просто работать в инфраструктуре государства. А потом началось использование просто методов юстиции. Вирджиния Куллудон: Андрей Бабицкий. Андрей Бабицкий: Журналисты по собственной инициативе подвергают себя очень часто цензуре, гораздо более жесткой, нежели это необходимо при все же сохраняющейся с ельцинских времен инерции свободного слова. Выяснилось, что нескольких хороших примеров расправы с оппозиционными СМИ и отдельными журналистами вполне достаточно, чтобы вызвать тотальную реакцию страха, который в обществе, сохранившем очень значительную часть советских рефлексов, выполняет роль ограничителя ничуть не хуже, чем официальные предписания и законы, чем официально налагаемые запреты. И нынешняя ситуация совсем не статична. Я думаю, что очень многие понимают, что власть находится только в начале пути, что она завершит вот эту репрессивную парадигму. Вопрос только в том, где будут границы будущей несвободы. Здесь говорили об отсутствии цензур в России. Мне представляется, что как раз цензура существует, и ее институт был сформирован именно в связи с чеченской кампанией. На сегодняшний день, основной объект этой цензуры - война в Чечне, и все, кто работал в этой республике, знают о том, сколько сложна и разветвлена система аккредитаций и субаккредитаций в различных ведомствах. Но, даже пройдя все необходимые шаги, журналист не гарантирован, он не может свободно передвигаться в Чечне и может собирать информацию только под присмотром офицеров пресс-службы федеральной группировки. Все материалы о войне отслеживаются, и любой корреспондент, действующий вразрез с официальной линией, очень быстро будет лишен права работать в Чечне. Вирджиния Куллудон: Выступая по телефону из Москвы, Григорий Пасько рассказал о своей личной проблеме с властями и, тем самым, напомнил, что экология остается очень острой темой. Григорий Пасько: У меня есть все основания не доверять российскому, в частности, военному правосудию, потому что оно зависимо и зачастую действует в обвинительном уклоне вместе с военной прокуратурой. Огромное количество нарушений уголовного законодательства, уголовно-процессуального, в моем деле вынудило меня обратиться в Секретариат Европейского суда по правам человека. Именно ФСБ не выдает разрешения на выдачу мне заграничного паспорта. В России реанимировано понятие "невыездной человек". Так же меня не увольняют из рядов Вооруженных Сил. По сути, меня, офицера, насильственно удерживают в армии, что является, конечно же, нарушением моих прав. Со стороны представителей прокуратуры постоянно разносятся публичные угрозы и обещания посадить меня в тюрьму именно за мои публикации. Также прокуратура уверяет общественность - и это до суда - в том, что я буду осужден именно по статье за государственную измену и лишен свободы сроком не менее, чем на семь лет. Тема экологии, которой я занимался перед арестом где-то лет пять, наверное, на Тихоокеанском Флоте и на Дальнем Востоке, сейчас практически в прессе не освещается. Она по-прежнему засекречивается, что запрещено не только российским законодательством, но и международным. Вирджиния Куллудон: В ответ на вопросы Владимир Гусинский сделал такой заключительный комментарий. Владимир Гусинский: Сегодня решается критический вопрос для страны. Не для нас, не для Гусинского или не для Киселева, не для Бабицкого и не для Пасько. Решается вопрос для страны. Будет ли в стране демократия, будут ли в России свободные СМИ (а это связанные вещи), или страна вернется назад, повернется вспять. Я считаю, что это - вопрос абсолютно принципиальный. Илья Дадашидзе: О слушаниях по свободе слова и средств массовой информации в России на Парламентской Ассамблее Совета Европы рассказала Вирджиния Куллудон. "Стандарты Совета Европы в области обеспечения свободы передвижения и российская практика" - так назывался "круглый стол", проведенный в Москве Институтом права и публичной политики при поддержке Фонда правозащитных проектов Министерства иностранных дел Великобритании. Рассказывает Вероника Бодэ. Вероника Бодэ: Европейская конвенция по правам человека предполагает свободу передвижения граждан и свободу выбора места жительства. Как сочетаются эти права с российским законодательством и судебной практикой? Участники "круглого стола" отмечали, что одно из препятствий на пути соблюдения этих прав в России - институт прописки и регистрации. Говорит заместитель председателя Верховного Суда России Виктор Жуйков. Виктор Жуйков: Право на свободу передвижения для Российской Федерации очень актуально сейчас. Оно связано с осуществлением многих других прав, без которых нормально существовать человек не может. Ограничиваются права собственности. Если человек не имеет возможности находиться в какой-то определенной местности, он не имеет возможности там приобрести имущество, не имеет возможности получить пенсию, если у него отсутствует регистрация. Не имеет возможности определить статус своей личности, получить документы. Связано это право - с возможностью поступить на работу, с осуществлением избирательных прав. Реализация этого права и защита его права влечет огромные последствия и является очень значимым. Вероника Бодэ: В 1993 году право на свободу передвижения и выбора места жительства было закреплено в российской конституции, но и это не решило проблемы. Теперь вместо прописки существует регистрация. По мнению Виктора Жуйкова, это только осложнило дело. Виктор Жуйков: Сейчас уже таких прямых запретов почти нет. Начинают ухищряться местные нормотворцы и они приводят, как я говорю, косвенные ограничения, вводят какие-то платежи, непомерные большие... Вот в Москве было там до 5 000 минимальных размеров оплаты труда за регистрацию для иностранного гражданина, до 500 для прибывающих из СНГ. Позиция Верховного Суда совершенно однозначна, что все это незаконно. Все права, которые связаны с гражданином, не могут ставиться в зависимость от того, зарегистрирован он или не зарегистрирован в данной местности. Вероника Бодэ: Судья Конституционного Суда Российской Федерации Анатолий Кононов считает, что стандарты Совета Европы в области свободы передвижения к России вообще не применимы. Анатолий Кононов: Ну, не могут понять нас европейцы. Слово "прописка", насколько я понимаю, адекватно даже не переводится на другие языки. Конституционный Суд, надо сказать, неоднократно обращался к этим вопросам. Обширное решение, которое касалось большинства аспектов прописки или регистрации.... Когда Конституционный Суд рассмотрел в 1998 году "Правила регистрации и снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и месту жительства", которые были утверждены правительством. Мы довольно четко написали, что обязанность гражданина заявить о том, где его место постоянного или временного проживания, имеет характер только учета, и не более того. Это никакой не контроль, не проверка, не надзор. Это есть чисто учетная обязанность. И мы ее связывали только с тем, что местные власти должны представлять для своей социальной политики, сколько населения в данном месте проживает, сколько сюда приезжает или уезжает. Не скажу, что прописка умерла и сейчас. Рецидивы ее существуют. В частности, вот с известными событиями 1999 года... решение московских властей о принудительной перерегистрации всех временно проживающих. И, главное, эти рецидивы в общественном сознании остались, потому что местные-то жители, в общем, одобряют, к сожалению, такие действия. Вероника Бодэ: Итак, законодательство гарантирует россиянам право на свободу передвижения и выбора места жительства, и Конституционный Суд признает ограничения незаконными. Однако на практике зарегистрироваться в Москве очень трудно, а за отсутствие регистрации задерживают на улицах. В результате, пострадавшие вынуждены обращаться к правозащитникам. Например, в Московскую Хельсинкскую группу, где отдел содействия реформе паспортной системы возглавляет Давид Горелишвили. Он же ведет дела пострадавших в судах в качестве защитника от общественных организаций. Вот что рассказывает Давид Горелишвили о своей работе по защите права на свободу передвижения. Давид Горелишвили: Более 300 дел у нас вот в этом году, и мы вот мелкие вопросы не фиксировали, но то, что это будет не одна тысяча, это точно. Это и отказы в регистрации, это и незаконные проверки документов на улице, это и незаконные задержания, связанные с отсутствием регистрации. Из-за того, что у человека нет регистрации, ему не выдают полис, например, страховой. То же самое... Вероника Бодэ: Прокомментировать ситуацию с соблюдением в России права на свободу передвижения мы попросили Андрея Бабушкина, председателя комитета "За гражданские права". Андрей Бабушкин: У нас хорошие законы о свободе передвижения, но есть такая группа людей, которые постоянно эти законы нарушают. Называются эти люди "сотрудники милиции". Не имея на то никаких правовых оснований, на улицах, в качестве своего самого любимого занятия, они останавливают граждан, которым не повезло родиться с черными волосами и со смуглой кожей, и пристально высматривают в их лицах знакомые, родные портреты лидеров террористических движений. Ну, ясно совершенно, что это намного более приятное занятие, чем заниматься беспризорными детьми, чем заниматься пьяными, чем заниматься наркоманами. Более бессмысленного и дорогостоящего занятия для государства, чем содержать сотни тысяч милиционеров, которые занимаются ничем, представить себе очень тяжело. На самом деле, на сегодняшний день сотрудники милиции имеют право проверять документы у граждан, которые являются подозреваемыми в совершении правонарушения. Законодательство четко указывает, что же такое "подозреваемый". Это лицо, застигнутое на совершении преступления, лицо, на теле или одежде которого следы преступления, лицо, на которое указали очевидцы, или лицо, которое пытается скрыться с места совершения преступления. Ясно совершенно, что спокойно идущий по метро, вокзалу или улице человек никакого отношения к этим критериям подозреваемого не имеет. Поэтому, на сегодняшний день, в МВД, при попустительстве Генеральной прокуратуры, с молчаливого согласия правительства России и законодателей, происходят массовые нарушения прав граждан. А каково нам, налогоплательщикам, которые оплачивают, наверное, сотни миллионов рублей - да миллиарды рублей! - на совершенно никому не нужную, пустую работу, имеющую такое же отношение к борьбе с преступностью, как пение русских народных песен к борьбе с тараканами. Нам очень тяжело платить деньги государству, которое не умеет и не хочет уметь эти деньги тратить и разумно расходовать. Да, я думаю, что, наверное, было бы правильно ввести какую-нибудь регистрационную карточку, наверное, паспорт оборудован должен быть так, что так должен быть такой маленький кармашек. В этом кармашке лежит карточка. Я приехал в какой-то город, там стоит такой автоматик, я эту карточку вставил туда, меня раз - зарегистрировали. И все. Родная Москва знает, что я прибыл в Москву на десять дней. Процедура должна быть простая, такая же, как бросить монетку, чтобы получить из автомата газированную воду. Наверное, на такую регистрацию я бы согласился. Вероника Бодэ: Пока, однако, о такой простой процедуре и речи нет. Да и прописка в России, как пошутил судья Конституционного Суда Анатолий Кононов, "это что-то вроде Кощея Бессмертного, сколько ее ни хоронили, а она все жива". Илья Дадашидзе: О "круглом столе", посвященном свободе передвижения граждан и их праву на выбор места жительства, рассказывала Вероника Бодэ. Завершая на этом нашу программу "Человек имеет право", напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 2, московская редакция Радио Свобода. Пишите нам. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
