Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
28.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-07-02]
Любовь и нелюбовь зрителя к телесериаламАвтор и ведущая Татьяна Ткачук Сегодня мы обсуждаем любовь и нелюбовь зрителя к телесериалам. "Если человеку приходит в голову писать на эту тему письмо, то он, как минимум, либо смотрел, либо смотрит сериалы, либо каким-то образом это воспринимает очень близко к сердцу". Но критически настроенный зритель не спешит заносить этот жанр в списки искусства: "В душе-то мы знаем, что Шекспир поважнее будет, получше..." И интересуется: "Чем вызвано такое низкое качество российских телесериалов, снятых в демократическое росийское время?" Актеры пытаются объяснить, почему не каждый сериал становится удачей: "Все снимается очень быстро, скомкано. Боже мой, какой это ужас! И мне хочется как страусу спрятаться куда-то просто с головой в песок" И очень не любят, когда им задают некоторые вопросы: "Кто-то считает, например, Брюса Уиллиса несерьезным актером - нужно вспомнить "Агентство "Лунный свет", где он сыграл тоже неплохую роль. Вот серьезный он актер или несерьезный?" Сегодня мы будем обсуждать телесериалы. Кино, которое некоторые критики называют "пошлостью, облаченной в красивые одежды", а зритель продолжает смотреть и тем самым создавать сериалам высокие рейтинги. В программе участвуют: в московской студии "Свободы" - режиссер, продюсер, заместитель генерального директора канала РТР Валерий Тодоровский, в Петербурге - актриса Татьяна Колганова, а вместе со мной в пражской студии - писатель и критически настроенный телезритель Петр Вайль. Начнем с почты. Вот несколько наиболее типичных высказываний слушателей "Свободы". "Сериалам невозможно верить. Все настолько ненатурально и неискренне - дурно сделаны сценарии, дурно сыграно - что смотреть невозможно даже ради того, чтобы посмеяться. Посмотришь их и чувствуешь себя так, будто в грязи выкупали тебя: настолько снижен уровень, настолько очевидно, что тебя за дурака держат". Любовь Юрьевна Мельник, 41 год, журналист, Ростов Ярославский. "Я не люблю сериалы, потому что: Они отнимают время и здоровье; глупы и пропагандируют бесполезный образ жизни". Максим Николаевич "Я не могу представить себе, что человеку более чем с одной мозговой извилиной может понравиться этот тошнотворный поток мыла. Справедливость Вашего утверждения, что сериалы продолжают оставаться популярными и даже любимыми зрителями, вызывает большое сомнение. Вместо голословного утверждения привели бы результаты какого-либо вызывающего доверие опроса". Что касается опроса общественного мнения - я приведу те данные, которыми располагаю: самыми ярыми приверженцами телесериалов в России являются пенсионеры и домохозяйки, а самыми ярыми противниками - предприниматели и безработные. Есть специальные компании, - такие, как ГЭЛЛАП-МЕДИА, которые определяют рейтинг телепрограмм и телеканалов. Но, на мой взгляд, неискушенному зрителю разобраться в том, что означают указанные в этих рейтингах цифры, практически невозможно. Валерий Тодоровский, вы известны широкому зрителю как замечательный режиссер и сценарист. Два года назад вы вступили в должность одного из руководителей телеканала и занялись продюсированием сериалов. Можете ли вы, Валерий, рассказать слушателям "Свободы" о том, как определяется степень популярности того или иного сериала? Валерий Тодоровский: Я с удовольствием, во-первых, послушал эти письма. И первое, что я хочу сказать, что если человеку приходит в голову писать на эту тему письмо, то он, как минимум, либо смотрел, либо смотрит телесериалы, либо каким-то образом это воспринимает очень близко к сердцу, как минимум. Определяется все, действительно, рейтингом. Рейтинг этот каждое утро в одно и то же время приходит от ГЭЛЛАПа на столы всех телевизионных начальников нашей страны, как это происходит во всем мире. Эти цифры можно, наверное, подвергать сомнению, время от времени возникают на эту тему скандалы и споры, но при этом все равно нужно всем однажды договориться о том, что считать индексом популярности. На данный момент сегодня в России существует ГЭЛЛАП, который этот индекс в виде рейтинга и доли выдает каждое утро. Эти цифрами руководствуется не только руководство телевидения, которое решает, что ставить в эфир, что показывать, что не показывать, но также и рекламодатели, которые определяют, насколько популярна та или другая программа и, значит, вставляют в эту программу свою рекламу и платят деньги за это. Если посмотреть на сетки каналов сегодняшние, то вы увидите, что сериалы занимают там ключевое место в прайм-тайм, что означает, что их смотрит очень много людей. Татьяна Ткачук: Спасибо, Валерий. Один из наших слушателей по почте задал вам такой вопрос: не считаете ли вы, что рейтинги являются показателем уровня общества, а не уровня конкретного фильма? Валерий Тодоровский: Считаю, безусловно. Это абсолютно верно. И очень часто эти рейтинги говорят об очень печальном для нас состоянии нас самих. И если говорить про сериалы, вдруг начать говорить о них всерьез, в том смысле, что не радоваться им, не хаять их, а разбираться, потому что на сегодняшний день это граничит с феноменом в нашей стране, то они, безусловно, на сегодняшний день отражают какое-то состояние, общества я бы не говорил, но каких-то вкусов, предпочтений, какого-то уровня культуры людей в нашей стране. И, я бы сказал, что самая большая драма сегодня на телевидении тех людей, которые этим занимаются, - это отношение качества и рейтинга. Потому что очень часто вдруг хороший или, скажем, наиболее достойный сериал получает самые маленькие цифры, а чудовищные какие-то вещи собирают огромную аудиторию. И все это понимают, там сидят не дураки, и мучительно ищут этот общий язык с этим конкретным зрителем, потому что другого нет, при этом пытаясь сохранить и лицо, и вкус, и что-то такое, что самим интересно делать. Это говорю я сейчас о себе. Татьяна Ткачук: Спасибо, Валерий Тодоровский. "Нужно все же попытаться понять, почему сериалы смотрят, - я цитирую письмо нашего слушателя по имени Виктор. - Сидя у телевизора, люди входят в образ героев, отождествляя себя с ними. И то, чего им не хватает в реальной жизни, они получают в виде грез. Ну и как следствие - уход от реальной жизни, хотя бы на время. Типичное действие любого наркотика". Известный российский психоаналитик и постоянный эксперт моей программы Владимир Леви определяет сериалы именно так - "наркотическая подсадка". И, помимо перечисленных Виктором особенностей, приводит еще несколько: "синдром Шехерезады" - а что будет дальше? Зритель клюет на незаконченность, на развитие интриги; чисто потребительский рефлекс на регулярность, повторность - уже "выделяется сок", как на ежедневный прием пищи; и, наконец, подражание и стадность: "другие смотрят, обсуждают, а я?.." Петр Вайль, - я знаю, что вы являетесь довольно активным противником сериалов в принципе. Боитесь стать сериало-зависимым или не признаете власть такого рода кино над душами людскими? Петр Вайль: Да Господь с вами, термины какие-то страшные! Ни о каких наркотиках, ни о каких катастрофических определениях говорить нельзя. Здесь подход очень простой. Мне как-то трудно себе представить, чтобы действительно режиссер или актер уж так по-настоящему раскрылся в телесериале по сравнению, скажем, с кинофильмом. По крайней мере мне не приходилось такого видеть. Я, кстати, с большим интересом видел все серии "Черного ворона" с Таней Колгановой, но я помню короткий ее фильм, снятый в Праге - там она играла просто блистательно. Дело в том, что это нечто другое и не принципиально другое, а другое, скажем, ниже этажом. Например, человек может прийти в штанах и в башмаках на толстой подошве, вы походите к нему и говорите: что-то ты какой-то неэлегантный. "А чего не элегантный? - говорит. - Не протекает, все нормально, тепло". Все вроде бы нормально, все в порядке. Это тоже может быть, можно и на "Запорожце" ездить. Но во всех этих случаях - что носить, что есть, на чем ездить - можно определить материальным уровнем, а тут выбор производится сам собой. И это тоже нормально. Каким бы я ни был противником сериалов, я считаю, что это нормально. Потому что "высоколобое" кино если все начнут смотреть, вот тут надо кричать караул точно. Татьяна Ткачук: Многие актеры, которых массовый зритель воспринимает как чисто "сериальных", работают в серьезных театрах. Таковы друзья Константин Хабенский и Михаил Пореченков - знакомые зрителю по сериалам "Убойная сила", "Бандитский Петербург", "Улицы разбитых фонарей" и играющие в спектаклях режиссера Юрия Бутусова "Калигула" и "В ожидании Годо" в питерском театре Ленсовета. Не испытывают ли актеры боязни, "засветившись" в сериале", не сделать потом серьезной карьеры? Этот вопрос я задала исполнителю роли Лехи Николаева в сериале "Агент национальной безопасности" Михаилу Пореченкову. Михаил Пореченков: Название "карьера" в нашей жизни вещь неприменимая. Рано или поздно любой актер, который снимается, надоест зрителю, будь то кино, будь то сериал. Карьера, успешная или неуспешная, зависит от количества гонорара. О карьере, говорить, что ты звезда или не звезда, можно, когда работаешь на Западе и получаешь миллионные контракты. А здесь можно говорить просто о работе. Одна дает больше узнаваемости, другая меньше. Вот и все. А говорить для серьезного актера сериал или для несерьезного, если кто-то считает, например, Брюса Вилисса несерьезным актером, он работал очень много в кино, нужно вспомнить "Агентство "Лунный свет", где он сыграл тоже неплохую роль. Серьезная она или несерьезная? Многие актеры, и на Западе в том числе, снимались и в сериалах, и в большом кино, это им не мешает. И Дастин Хоффман, между прочим, тоже снимался в сериале. У меня уже есть большое количество ролей, которые я сыграл, не только Леха Николаев, но и другие, но народу больше известен этот герой. Год-два и я изменюсь так, что меня люди не будут узнавать и не будут говорить, что я Леха. Потому что это все-таки роль молодая. Станет мне 40 или 40 с небольшим, я уже не буду Лехой Николаевым, я уже буду кем-то другим. Поэтому он будет вечно молодой. История, рассказанная в сериале более продолжительна во времени, нежели история, которая рассказана в кино. Сериал уделяет больше внимания подробностям, наверное, каким-то мелочам для того, чтобы это была более развернутая картина. Кино требует более серьезного и более глубокого погружения. Потому что обычно это выезд или работа более длительная по времени, это два-два с половиной месяца, а серия снимается буквально за 7-10 дней и поэтому требует моментальной реакции и приспособления или пристроения к определенным условиям. Для меня является, естественно, основополагающим фактором это творческая сторона. Если мне эта работа интересна, если я ничего не делал подобного, то, конечно, я соглашаюсь. Я сейчас нахожусь на съемочной площадке, замечательная работа, прекрасная команда, режиссер, с которым мы уже давно работали - Дмитрий Месхиев. Это история о людях, которые приехали покорять Москву. Очень интересный сценарий. Надеюсь, сериал будет не менее интересным. Татьяна Ткачук: Сегодня у нас в гостях петербургская актриса Татьяна Колганова, тоже снимающаяся в сериале Месхиева, о котором только что рассказывал Михаил Пореченков, и уже известная зрителю по сериалам "Черный ворон" и "Ниро Вульф и Арчи Гудвин". Скажите, Татьяна, обсуждается ли в актерской среде потенциальный зритель телесериалов? И не расслабляет ли некая априорная нетребовательность этого зрителя работающих в сериалах актеров? Татьяна Колганова: Ну, я бы не сказала, что актеры как-то разделяют для себя работу в сериале или в кино. Потому что, в конце концов, ты выходишь в кадр и ты должен выложиться, потому что никому не хочется прослыть халтурщиком, плохим артистом. Никогда, я во всяком случае, и артисты, работающие со мной, не ориентируются на заведомо непредвзятого зрителя, скорее наоборот, представляется зритель самый критичный. Обычно это коллеги по цеху, актеры, либо режиссеры, либо ближайшие друзья, которые тебя очень хорошо знают. И их оценка, естественно, для нас гораздо важнее, нежели оценка, что, конечно, очень приятно, когда тебя узнают домохозяйки или бабушки-пенсионерки и говорят, ой как здорово, как вы нам нравитесь, но когда вдруг слышишь от актера или режиссера, что ты сыграла хорошо, это было замечательно, мне очень понравилось, естественно, это окрыляет. И поэтому, когда приступаешь к работе над ролью в сериале, точно так же как и приступаешь к работе над ролью в театре или в кино, подходишь к этому с полной ответственностью, потому что иначе невозможно. Татьяна Ткачук: Спасибо, Татьяна Колганова. Валерий Тодоровский, в одном из интервью вы назвали боязнь востребованного актера получить приклеенный на веки вечные штамп героя сериала, - тот страх, который сейчас, как мы слышали, отрицал Михаил Пореченков, - "синдромом Штирлица". Знаю, что к съемкам в новом сериале по роману Достоевского "Идиот", который выйдет на вашем канале, - удалось привлечь и Владимира Машкова, и Евгения Миронова, две признанных звезды экрана. Что, на ваш взгляд, из этого следует: время меняет отношение актеров к съемкам в сериалах, или принципиальную роль играет последовательность - если ты уже знаком публике по работам в "серьезном кино" - я беру в кавычки это слово, - то не страшно сняться и в сериале? Валерий Тодоровский: Есть сериал "Идиот" по Достоевскому, на самом деле это никакой не сериал, это просто многосерийный художественный фильм, у него не может быть продолжения, как мы понимаем, он не может идти годами. Есть "мыльные оперы", это совершенно отдельный жанр, он не кино вообще, мне кажется, ближе к телепередаче. Есть на самом деле артисты, которые уже это разделяют и понимают эту разницу. Скажем, история под названием "Идиот", написанная Федором Михайловичем, она снимается в десяти сериях, потому что ее иначе полно рассказать не удается. Вообще для меня сериал это возможность рассказать длинную историю подробно, я в этом смысле полностью согласен с Пореченковым. Это можно делать абсолютно всерьез. Правда, делая это всерьез, ты рискуешь, что это не будут смотреть. Вот тут мы опять возвращаемся к этому тяжелому вопросу сериал-зритель. Но можно делать всерьез. Дима Месхиев сейчас снимает картину, о которой только что говорили, на мой взгляд, серьезнейшую картину, серьезнейшую. Я каждый день отсматриваю по несколько часов этого материла, являясь продюсером этого фильма, и вижу замечательные работы артистов, вижу какой-то огромный масштаб происходящего в этой истории. Вы думаете, что Машков может отказаться от роли Рогожина? Или Миронов не сыграть князя Мышкина? А я добавлю еще Инну Михайловну Чурикову, которая снимается в этой картине, Басилашвили, Петренко, Владимира Ильина. Все эти люди с наслаждением на сегодняшний день снимаются в этом фильме. Что с того, что там десять серий, если это делается всерьез. Поэтому сериал сериалу рознь, артисты, мне кажется, что для артиста, для меня это всегда личное, болезненный вопрос, потому что я как режиссер хороших артистов не могу видеть в каких-то стыдных вещах. Я их отслеживаю всегда и я очень за них переживаю. Мне кажется, что для артистов важен вкус и грань, чувство меры. Нельзя сказать, что артисту нельзя сниматься в сериалах, вопрос в каких, как часто, какого уровня, в каких ролях? Они работают в серьезных работах или они мелькают? Вот этот вопрос очень серьезный. Что касается "синдрома Штирлица", это редкое попадание, но оно бывает, причем, бывает чаще всего в сериалах культовых, сверхудачных, то, что, например, случилось с несчастными "ментами". Их я не представляю ни в каком другом фильме, причем, не просто в фильме, а даже в другом сериале трудно себе представить этих ребят, наверное, очень хороших артистов, в каких-то других ролях. Хотя, может быть, со временем эта маска и сойдет. А в остальных же случаях, когда речь идет о ролях без продолжения, которые не приклеиваются навсегда, то это нормальная, хорошая актерская работа, зависящая от сценария, от режиссера, от продюсера, от замысла, от амбиции этой истории. Что касается наркотика, то я в 12 лет наркотически совершенно был втянут в произведение "Война и мир" Льва Николаевича Толстого, читая каждую ночь и трясясь и ожидая возможности добраться до этой книжки к вечеру, чтобы опять ее читать. Ну и что? Татьяна Ткачук: Я хочу процитировать еще одно письмо слушателя "Свободы". "Мне кажется, что не любят сериалы в основном так называемые "художники", которые лепят по году свои высокоталантливые картины. А ведь гениальные создатели сериалов выдают на гора такую продукцию ежедневно! Вывод мой прост: только зависть вызывает столь гневный и очернительный ПИАР". Я не думаю, честно говоря, что волна критики сериалов спровоцирована самими кинематографистами, - скажем, совсем не сериальный режиссер Владимир Наумов признается, что когда устает, то не в силах смотреть "Рублева" или Феллини и смотрит сериалы. Но вот что в "приличном" обществе многие стыдятся признаться, что смотрят сериалы, - это факт. Петр Вайль, не считаете ли вы, что это все же предубеждение, и если да, то в чем вам видятся его истоки? Петр Вайль: Вы знаете, все-таки в каждом человеке, который читает книжки, смотрит кино, может в театр и музей ходит, в нем есть ощущение иерархии. И как бы сейчас не было прогрессивно и политкорректно считать, что один черт что Шекспир, что какая-нибудь зулусская песня, в душе-то мы знаем, что Шекспир поважнее будет, получше. То есть есть представление об иерархии искусств. Есть некий высший этаж, есть некий низший. Но тут еще важно вот что - деньги, то, о чем упомянул Валерий Тодоровский. Конечно, деньги колоссально важны для такого искусства как сериалы. И давайте сразу говорить только о сериалах, а не о многосерийных фильмах типа "Идиота" или потрясшего в свое время "Сага о Форсайтах", английского сериала, я помню по своей юности, это тоже был многосерийный фильм просто-напросто. Я помню, когда я в конце 70-х приехал в Штаты, там шли "Даллас" и "Династия", как это все было пышно, как роскошно, как красиво, как эффектно, там было на что смотреть. И, конечно, пока не будут в это вкладываться деньги, сериалы хорошими не будут. И, наконец, последнее - темп. Все экранизации теряют по сравнению с оригиналом, но сериалы особенно. И посмотрите, что произошло с акунинским "Азазель". Книга упругая, динамичная, мощная, летящая превратилась в какую-то кашу. Татьяна Ткачук: Петр, а в чем причина в данном случае, на ваш взгляд - нехватка денег, нехватка таланта у тех, кто снимал? Петр Вайль: Нет, они стали снимать "Азазель" по законам сериала, вот это была главная ошибка, а именно - резко сбавили темп, чего невозможно было делать в данном жанре. И, конечно, фильм провалился. Очень жалко. Татьяна Ткачук: Режиссер подсказывает мне, что у нас слушатель на линии, дозвонившийся нам из Москвы. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста. Михаил: Здравствуйте, меня зовут Михаил. Я очень люблю кино и российское, и зарубежное. Я хотел бы спросить, прежде всего, Валерия, чем вызвано такое низкое качество российских сериалов, снятых в демократическое российское время? Валерий Тодоровский: Я думаю, что низкое качество вызвано бедностью, изначально бедностью бюджетов телевизионных каналов, которые все еще тратят на это очень маленькие деньги. Это раз. Низкое качество вызвано минимальным количеством талантливых людей, которые в это дело пришли. Потому что все-таки реально, по-настоящему профессионалы стараются заниматься кино, а не сериалами, хотя сейчас ситуация меняется. И третье - это вызвано потребностью массового зрителя, а телевидение, как мы знаем, работает только для массового зрителя, какая-то некая абстрактная задача телевидения, чтобы его смотрели все. Если его смотрят самые умные или самые образованные или самые культурные, то это катастрофа, желательно, чтобы все. Телевидение очень чутко реагирует на вкус и запросы тех, кто смотрит, поэтому и выполняет некий заказ. Вот эти три причины, мне кажется, главные. Хочу, правда, добавить, что ситуация начинает меняться. Я абсолютно убежден, что с этой осени, с нового телевизионного сезона выйдет какое-то количество совершенно исключительных вещей, сделанных в этом жанре. Я имею в виду сериал "Закон", который мы сделали и который сделал очень талантливый режиссер Велединский, я рекомендую вам его посмотреть, потому что это абсолютно серьезная работа и по вкусу, и по уровню, и по размаху. Сериал "Бригада", абсолютно настоящая, первая в России гангстерская сага, всерьез сделанная. То, что снимает сейчас Месхиев - это замечательно. И это изменится, это произойдет. Другое дело, что это совсем недавно на самом деле появилось, года три-четыре как в России активно снимаются сериалы, качество должно возникнуть еще через два-три года. Татьяна Ткачук: Спасибо, Валерий Тодоровский. Я думаю, вы абсолютно правы, и только ярые противники сериалов не следят за изменениями, происходящими с этим тележанром, и не задумываются над тем, что в последнее время в производстве такого рода кино все чаще стали - в самом разном качестве - принимать участие профессионалы высокого класса. Вот один из примеров: однажды талантливый писатель, чей роман "Анкета" в 98-м году был включен в шорт-лист букеровской премии, оказался сценаристом телесериала "Остановка по требованию". О том, как это произошло, и как неожиданно сериальная работа смогла повлиять на характер творчества, - прозаик Алексей Слаповский. Алексей Слаповский: История, как цитата из Грибоедова - "шел в комнату, попал в другую". Я шел в кино, и у меня было несколько киносценариев, которые я просто написал в стол, мне было интересно. Один из этих киносценариев попал в руки продюсеров, которые занимались телевидением, и они предложили сделать из этого сериал. Я подумал, что это, пожалуй, занятно. Я отдаю себе отчет в том, что все-таки сериал в определенном смысле искусство суррогатное. Хороший сериал, конечно, лучше, чем плохое кино, но все-таки хуже, чем кино хорошее. Это с одной стороны. С другой стороны, я для себя увидел возможность такого как бы телеромана, что не можешь позволить себе в пьесе даже, то, что не можешь позволить себе может быть даже и в фильме, оказывается, можно позволить себе в сериале. "Сериальщик", так скажем, ведь он имеет больше прав. Сериалы снимаются быстро, режиссеру чего-то там хитрить и делать свое авторское кино просто некогда, он вынужден следовать в определенном смысле авторской манере. Для меня работа эта была школой очень трудной. Потому что, во-первых, удился на ходу, во-вторых, вокруг куча редакторов, продюсеров, а потом приходит режиссер, и у каждого свое мнение и не всегда с этими мнениями согласен. Я от этого отвык. Я единоличник, я работал всегда сам на себя. Но, как ни странно, почувствовал в этом азарт. Скажу вещь еще более парадоксальную: когда сделано, допустим, 8, 10, 12 редакций одной и той же серии, то задаешь вдруг себе вопрос: а почему же ты не так же, может быть, требователен к себе бываешь и в прозе? Из всего надо извлекать уроки, мне кажется, в лучшую сторону. И я прозу, которую сейчас пишу, я просто с удивлением обнаруживаю, что я пишу ее как бы немножечко не так чисто технологически, я обнаруживаю, что меня так и потягивает по восемь раз переделывать. Я стал меньше, может быть, доверять легкому полету фантазии. Фантазии фантазиями, но есть ответственность перед... хочется сказать, зрителем, - хотя для меня читатель дорог. Когда появился сначала сериал "Остановка по требованию", потом сериал "Пятый угол", и когда все поняли, что я занимаюсь этим достаточно серьезно, я думал, что найдется достаточное количество людей, которые на это посмотрят косо. Но, наверное, у меня хорошие друзья, потому что фактически никто из моих друзей не кинул в мою сторону камень, не сказал, что я занимаюсь ерундой. Может быть потому, что они видят, что я делаю это, стараюсь, по крайней мере, делать это честно. Татьяна Ткачук: Алексей Иванович признался, что скоро его "сериальный период" закончится - он намерен вернуться к литературе. Жаль, это означает, что хороших сценариев с нескучными и неповерхностными диалогами на телевидении станет меньше... "В сериалах нет ни мысли, ни жизни - движутся и говорят какие-то манекены", - пишет один из наших слушателей. Другой добавляет еще резче: "Сериалы - это средство кретинизации масс". Вопрос Татьяне Колгановой: болезненно ли Вы и ваши коллеги относитесь к такого рода упрекам; что могли бы возразить, и готовы ли признать хотя бы часть обвинений, выдвигаемых критиками сериалов? Татьяна Колганова: Конечно, слышать такие вещи неприятно, потому что хочется, чтобы говорилось наоборот - что сериалы способствуют процветанию, всяким благим вещам. Согласна ли я с такими суждениями? Да, какие-то сериалы, которые я сама периодически, включая телевизор, вижу, я точно так же, как любой обыватель, как любой зритель начинаю злиться и сердиться, потому что мне что-то не нравится, потому что я думаю - да какой бред, это смотреть невозможно. И конечно же хочется, чтобы та работа, в которой участвуешь ты, не вызывала подобных чувств. Как это сделать? Валера говорил очень правильно о том, что действительно существует масса вещей, от которых это зависит, это действительно деньги. Сериалы, к сожалению, снимаются в очень аховые сроки, бешеная гонка происходит. Действительно серия снимается за семь дней, очень часто это происходит в ситуации форс-мажора. Потому что, скажем, еще не отснято несколько сцен, а уже нам надо уходить отсюда, это помещение нам дали только до 10-ти часов вечера, еще многое не снято, не отрепетировано ни разу, бегают администратор и директор картины, которые кричат - давайте, давайте скорее. В итоге все снимается очень быстро, скомкано. Боже мой, какой это ужас! И мне хочется, как страусу, спрятаться куда-то просто с головой в песок. Может быть это сейчас звучит как оправдание, мои такие маленькие актерские хитрости, то есть вроде как виновата не я, а вот сроки, еще что-то, какие-то обстоятельства. Хотелось бы, конечно, чтобы было наоборот. Татьяна Ткачук: Спасибо, Татьяна. Мы сегодня часто упоминаем слово "бюджет", говоря о невысоком качестве телевизионной продукции. Ну, скажем, сериал "Остановка по требованию", по объемам материала равный четырем полнометражным фильмам, стоил втрое меньше одной игровой картины, а получился при этом удачным на взгляд и кинокритиков, и зрителей. Выходит, все же нет прямой зависимости бюджета и качества? Валерий Тодоровский: Конечно, точно так же как и в кино существует огромное количество примеров экстремально малобюджетных фильмов, которые были при этом невероятно талантливы и, более того, часто за счет минимизации средств очень сильно работала фантазия автора. Поэтому, деньги - да, это важно, это очень важно, но это не главное. Это вопрос все равно таланта, идеи, это вопрос тех людей, которые это делают, насколько всерьез они это делают. Потому что я знаю примеры, как очень быстро, в тяжелейших условиях снимали замечательные вещи и наоборот. Другое дело, тут говорят - сроки, семь дней на серию. Это тоже деньги. Деньги - это приглашение тех или иных артистов, есть артисты, которые не снимаются, кстати, из-за денег, потому что в сериалах платят меньше. Деньги это возможность декорации, костюма, определенного постановочного размаха, времени, в первую очередь, времени, которого не хватает. Поэтому это важно. Но в принципе все равно, конечно, люди и только люди определяют качество и талант этих людей, их отношение. Во всяком случае те люди, с которыми я сейчас работаю, относятся абсолютно всерьез к тому, что они делают, и сам я отношусь к этому всерьез. Мне нравится этот способ, скажем так, рассказывать об окружающем нас мире, рассказывать подробно, рассказывать через наши истории, про нас, с каким-то обязательным узнаванием себя. Я думаю, что, кстати, эффект именно российского сериала еще и в этом. Потому что для телевидения гораздо выгоднее просто покупать заграничные вещи и показывать, это гораздо дешевле, чем производить свои, но просто в какой-то момент стало ясно, что хотят смотреть свои. Кроме того, я еще упомяну здесь к слову, что сегодня сериалы выполняют колоссальную совершенно задачу возврата в такой, хотя бы в такой форме, русского кино к зрителю. Потому что люди опять привыкают смотреть фильмы на русском языке, а ведь десять лет практически не смотрели. Смотреть фильмы с русскими артистами, а ведь десять лет практически смотрели. Выполняют функцию создания, тем не менее, звезд, то есть звезд в том смысле, что появляются артисты, которых знают в лицо. А ведь десять лет практически они не появлялись. Они сохраняют в кино профессии, которые десять лет вымирали. Потому что десять лет кризиса привели к тому, что ан "Мосфильме" не было гримеров, сегодня не хватает гримеров, сегодня вообще всех не хватает. Это все сериалы сделали. Они дают возможность этой индустрии с колен начинать подниматься хотя бы на карачки. Поэтому это сложное, не всегда вкусное, не всегда легкое, почти всегда не легкое занятие имеет еще и такие побочные благородные стороны. А хороших вещей будет больше, я утверждаю это совершенно уверенно, потому что я их уже знаю, вижу и уверен, что уже с этой осени они пойдут. И я очень надеюсь, что зрители захотят наконец смотреть хорошие вещи, потому что беда в том, что не всегда хотят. Татьяна Ткачук: Спасибо, Валерий. Я хочу продолжить вашу мысль: сериалы не только создают отечественных звезд, но звезды потом приводят публику в кинозалы, и так происходит во многих странах мира. Мне довелось прочесть несколько статей о сериалах, написанных нашими бывшими соотечественниками, а ныне гражданами США. С высокомерием и снобизмом описывают они сериальный вирус, поразивший русскоязычные общины Америки. О том, как относится к сериалам американское общество - режиссер, снявший в США 20 лет назад фильм "Жидкое небо", который до сих пор остается культовым, - Слава Цуккерман. Слава Цуккерман: Мой телевизор представляет возможность выбора из 600 с чем-то каналов, это максимум возможного - цифровое спутниковые телевидение. Подобного рода выбор имеют 60% американцев, платящих каждый месяц за пользование спутником или кабелем, остальным 40% приходится ограничиваться десятком-другим каналов. Все каналы имеют сериалы, их десятки, всех жанров - от научной фантастики до реалистичных отражений будней суда или больницы. Рассчитаны они на самые разные вкусы. Перечислю несколько сериалов, которые смотрю я и смотрят мои друзья - журналисты, художники, университетские профессора, в общем люди интеллигентные. На первом месте по популярности, конечно же, "Джерри Джейсон шоу", очень смешная комедия о ежедневных проблемах компании из трех мужчин и одной женщины, нью-йоркских холостяков лет 35-ти, людей с высшим образованием. Серия эта принесла на телеэкран два революционных элемента. Во-первых, герои ее, с точки зрения традиционных стандартов американского мышления, неудачники. Они чаще находятся без работы, чем работают, если у них завязывается роман, то он наверняка заканчивается катастрофой, если они открывают бизнес, бизнес быстро прогорает. Во-вторых, с героями вообще-то ничего не происходит, сюжет каждого эпизода строится вокруг какого-нибудь очевидного пустяка. Фантастический успех этого сериала привел к появлению других аналогичных. В мире все еще жива легенда о типичном американце, активном карьеристе, интересующемся только деньгами. Герой же сегодняшнего американского телевидения - прямая противоположность этого плакатного персонажа. Есть очень много сериалов и есть такие сериалы, которые интеллигент никогда не станет смотреть, ему это и в голову не придет, но при этом есть сериалы, которые просто как бы обязательны, это все смотрят, просто ни одной передачи нельзя интеллигентному человеку пропустить. Больше половины кинозвезд - это люди, пришедшие из телевизионных сериалов. Сериал это как бы школа кинозвезды. Я думаю, в Америке всегда в сериалах и в телевидении работали профессионалы высокого класса. И сейчас, конечно же, меня больше всего поражает в лучших сериалах именно их высокое качество. Идея, что телевидение это что-то второго сорта, явно неприменима, потому что они совершенны о актерской игре и по сценариям, сериалы, о которых я говорю, они как бы впереди, они в авангарде культуры, открывают новые темы, новые характеры, они отражают жизнь быстрее, чем кино. Татьяна Ткачук: Канал РТР по объему выпускаемых сериалов вышел в лидеры. "Бессмысленно искоренять вкусы публики, как и навязывать свои", - сказали вы, Валерий Тодоровский, однажды, отвечая на вопрос о том, почему блестящий режиссер не жалеет времени на масскультуру. Но ведь своими полнометражными картинами - "Любовь", "Катафалк", "Подмосковные вечера", - которые удостоились наград на МКФ в Каннах, Мангейме, Чикаго и Москве, - вы, как мне кажется, воспитывали у зрителя хороший вкус. Если телевидение станет только подстраиваться под вкус массового зрителя, не окажется ли оно обреченным на деградацию? Валерий Тодоровский: Нельзя ни в коем случае подстраиваться, но и невозможно навязывать. Телевидение обанкротиться в тот момент, когда начнет показывать вещи, которые простой человек не будет смотреть. И это будет финансовой катастрофой, я не говорю о вкусовых вещах, просто это телевидение перестанет существовать. Поэтому телевидение вынуждено делать то, что смотрят. С другой стороны, делать совсем на низком уровне, чтобы уж точно не прогадать, нельзя, потому что на конкурирующем канале вдруг сделают что-то новое, что-то более качественное и выиграют. Поэтому поиски этого баланса, поиски компромисса это и есть ежедневная мука. И в этом смысле, если говорить, что я моими фильмами повлиял на вкусы зрителей, не знаю, я сомневаюсь, потому что они, к сожалению, были не такие массовые. А вот сейчас своими сериалами я начинаю, мне кажется, влиять на вкусы зрителей, тут уже аудитория колоссальная. Могу сказать, что да, сейчас буду влиять. Это самый мучительный вопрос. И, конечно, хотелось бы, чтобы сидело 160 миллионов человек, примерно одинаково образованных, примерно одно и то же любящих в кино и в телевизионном кино, примерно одни и те же книжки прочитавшие в детстве, и тогда было бы просто, легко и понятно, и этим заниматься было бы ну совсем одно удовольствие. Но это не так, и надо понимать это, и надо с этим мириться. Потакать не хочется, пережать и навязывать невозможно. Вот что такое на самом деле продюсерство. Татьяна Ткачук: Спасибо, Валерий. Татьяна, вы сыграли одну из главных ролей - мать двух девочек - в полнометражном фильме Бодрова-младшего "Сестры". Можно ли сравнить степень профессионального удовлетворения от съемок в этом фильме и от съемок в сериалах? Татьяна Колганова: Начну, на самом деле, с Димы Месхиева. Я просто помню, как мне позвонили из съемочной группы Дмитрия Месхиева и предложили прийти на пробы. И я подумала, снимаясь тогда в сериале "Черный ворон", подумала: Боже мой, наконец-то, какое счастье - полнометражный фильм, Дмитрий Месхиев такой замечательный режиссер. Прискакала туда совершенно счастливая, а оказалось - сериал. Мне рассказали историю, потом я прочла сценарий, потом я поработала с Димой Месхиевым, и я поняла, какое это счастье. И вот сейчас разделять как-то работу над полнометражным фильмом и над сериалом совершенно невозможно, потому что совершенно равная степень ответственности. И когда ты работаешь с серьезными людьми, которые действительно со всей ответственностью и серьезностью, никто не халтурит, относятся к своему делу, когда рядом со мной находятся такие замечательные артисты, как Валентина Илларионовна Талызина, Ирина Розанова, Сергей Гармаш, Костя Хабенский, невозможно относиться к этому менее ответственно, когда видишь, как люди работают, как серьезно. Каждый раз, как в первый раз, каждый раз после того, как заканчивается съемка какого-либо эпизода, все несутся, невзирая на звания, начиная от Народной Валентины Илларионовны Талызиной и заканчивая эпизодником, все несутся к монитору и смотрят, как же это получилось, все ли нормально. В сериале, наверное, получается действительно меньше возможности репетировать, я не знаю, как, может, у Германа репетируют неделями одну и ту же сцену, здесь нет такой возможности. Но это и мобилизует, собственно. Репетировать годами можно в театре. У меня есть такая возможность, я работаю в замечательном Небольшом драматическом театре, и вот у нас такой этюдный метод работы, очень серьезный, вдумчивый, мне это очень нравится, там я набираюсь актерского мастерства у замечательного режиссера и педагога Льва Эренбурга. В кино я должна мобилизоваться и показать все, чему я научилась, чему я учусь дальше, опять же взять как можно больше от партнеров моих, от коллег, которые знают гораздо больше меня, у них больше опыт, взять как можно больше от режиссера. И я стараюсь работать и там, и там с большей отдачей. Татьяна Ткачук: Спасибо, Татьяна Колганова. И последний вопрос - Петру Вайлю. Известно, что человеческий мозг имеет свойство усваивать не всю информацию. Есть какие-то потери - на "забыл", "не понял", "не принял". Открывая новую книгу, мы тратим ментальную энергию на то, чтобы вчитаться в сюжет, привыкнуть к стилю изложения автора, представить себе героя. Петр Вайль, станете ли вы отрицать или согласитесь с тем, что зритель сериала не вынужден производить каждый раз эту самую душевную и умственную работу, он уже знает сюжет, он знаком с героем, он легко включается и быстро и за счет этого производитель сериала достигает своей цели - моментального включения зрителя в действие? И есть ли в литературе подобные примеры - можно ли провести некую аналогию? Петр Вайль: Да, конечно, это все так называемая массовая литература, то, что мы читаем на диване после работы, на пляже, в вагоне. Всем это известно. И тоже самое с сериалом, или, знаете, с чем угодно, хоть бы со словесным штампом вроде нефть - черное золото, Англия - туманный Альбион. Вроде неловко это повторять, потому что миллион раз другими сказано, с другой стороны, сразу все ясно становится. Сериал этим и хорош и замечателен, как любая массовая культура. Я, как видите, превращаюсь, кажется, в ярого защитника сериалов по ходу нашей программы. Мы говорили только об эстетике и о деньгах до сих пор, не упоминая о социальной роли сериала. А ведь это, конечно, колоссальный инструмент социальной терапии. Тем более в обществах неустоявшихся, нестабильных человек, приходя и включая телевизор и врубаясь немедленно в этот неторопливый темп, конечно, производит над собой сеанс психотерапии. Это замечательно. Татьяна Ткачук: Сериалы возникли задолго до появления телевидения - достаточно вспомнить послевоенный трофейный 25-серийный "Тарзан". Но думаю, что сегодняшняя мода на такое кино все же пришла в Россию не с Запада, - ведь джип стал популярен не потому, что это модно в Америке, а потому что оказался удобнее других машин на российских ухабах. Сериалы стали частью сегодняшней жизни, по отношению к этому тележанру порой делают далеко идущие выводы и о самом человеке. В объявлениях о знакомствах я встретила строчки: "Ненавижу сериалы" или "Обожаю сериалы". Жаль только, что мы редко уточняем - речь идет о мексиканских мыльных операх, где Дон Педро полчаса пересказывает Донне Анне, что ему в прошлой серии сказала Донна Хуанита, или о качественных фильмах, поставленных и сыгранных талантливыми людьми. Потому что у хорошего кино противников, я уверена, не найдется. На волнах Радио Свобода вы слушали программу "Личное дело", посвященную телесериалам. Я благодарю принявших в ней участие петербургскую актрису Татьяну Колганову, режиссера, продюсера, заместителя генерального директора канала РТР Валерия Тодоровского и писателя Петра Вайля. Следующий выпуск "Личного дела" будет посвящен домашним деспотам - людям, морально угнетающим своих близких. Звоните нам на запись программы 13 августа с 20 до 21 часа мск по телефонам в Москве: 796-96-44 и 796-96-45 и задавайте вопросы экспертам. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
